Бой Святозара. Сквозь Пекло. Часть первая

Весь следующий день Святозар крепко проспал в ложе, за время, проведенное в дороге он так уморился, что перед следующей частью пути, подъемом в Арапайские горы, позволил себе хорошенько отдохнуть. Лишь к вечеру его разбудил Стоян, чтобы наследник поужинал и обсудил с приехавшими Малом и Изяславом последние не решенные вопросы о походе. 
А ранним утром шестнадцатого числа, третьего зимнего месяца, сечень, наследник, наставники, други и проводники покинули город Валадар и направились к деревне Крайняя, каковая находилась на границе Восурии и лежала в Арапайских предгорьях.
Ездовая полоса до деревни ничем не отличалась от дорог, которые миновали за это время путники. Только в этих местах хвойные леса уступили место лиственным, и дорога постепенно устремлялась вверх, точно шла на подъем. Да, прочищать эту дорогу не надо было, потому как она была наезженной. Навстречу наследнику и сопровождающим его, ехали не только отдельные сани, повозки, всадники, но даже целые обозы, груженные всяким посадским товаром. До деревни Крайняя катили на лошадях, лишь Мал и Изяслав, взяли с собой сани, уложив туда все, что необходимо для похода: лыжи, теплую одежу и еду.
Святозар подъехал к саням, и, поравнявшись с сидящим на облучке Малом, кивнул головой в сторону двигающихся навстречу обозов, и спросил:
- Мал, откуда обозы идут?
- Да, наследник, из Тангортама обозы,- ответил Мал, и, негромко свистнул лошадям, которые шли так неторопливо, словно хотели и во все остановиться.- Сейчас по дороге доедим почти до деревни Крайняя, а там дорога разделится. Одна пойдет в деревню, а другая свернет вправо и направится к берегу Восточного моря прямо к Тангортаму.
- Мал, а вы в Тангортам круглый год, по этой дороге ездите?- поинтересовался Святозар и придержал своего рвущегося вперед гнедо-чалого коня оного дал ему, из своей конюшни, Велемудр.
- В Тангортам круглый год, по этой дороге ездим, - начал пояснять Мал, поглядывая то на наследника, то на дорогу.- Там до Тангортама по берегу Восточного моря много жилых деревень атинцев. А, вот до Дирчима можно добраться лишь по воде, потому что от Тангортама до Дирчима дороги нет, ужо там дюже крутые горы, дюже.
Святозар резко дернул коня за поводья, осаживая его, и, поправив съехавшую с головы шапку, поспрашал:
- А, атинцы не живут в Арапайских горах? Ведь когда-то там у них стояли города, да множество маленьких деревень теснились в ущельях.
Мал повернул голову, изумленно зыркнув на наследника, отрицательно покачал ею, и недоумевающе произнес:
- Первый раз такое слышу, чтобы атинцы жили в Арапайских горах… Да, нет, то были не атинцы… Я конечно, встречал в горах остатки древних городов. Однако Еропий говорил, что это города принадлежали каким-то племенам…. но, я, не помню их название. 
- Рутарийские племена,- тихо проговорил Святозар.
- Как, наследник, вы сказали? - переспросил Мал.
- Я, сказал, рутарийские племена,- откликнулся Святозар и в задумчивости уставился в темно-бурую гриву коня.- Но атинцы, это и есть рутарийские племена. Просто когда-то их кнеж Атин, увел часть своего народа в Арапайские горы, и построил там города. 
К Святозару подъехал Стоян, и, поравнявшись с наследником стал слушать его разговор с Малом.
- С чего вы взяли наследник,- продолжая править лошадьми и все еще удивленно поглядывая на Святозара, сказал Мал.- Что атинцы и рутарийские племена, это один народ, и про кнежа Атина, я тоже впервые слышу, ничего такого мне Еропий не сказывал. Их же атинцев, эти племена рутарийские уничтожали, когда-то очень давно. А позже они рутарийцы повели войны с нами с восурами…И войны те длились не один век… А атинцы считают себя потомками гомозулей.
- Чего,- громко захохотав, немедля переспросил Святозар и вскинув вверх голову зыркнул на проводника.- Вот же придумали… ха.. ха… ха… Это что ж они потомки царя Гмура? Ох, слышал бы он это, вот бы посмеялся вместе со мной…. Нет,- также резко прекращая смеяться, добавил наследник,- никакие они не потомки гомозулей, этот гордый народ никогда не смешивал свою кровь с людской. Гомозули дети Богов. А, атинцы, это рутарийские племена. Когда-то давно это был вольный и смелый народ, они не строили города, а жили в небольших деревянных крепостях с малым количеством людей. И в каждой такой крепости был старший – кнеж, а если надо было идти на войну, то все кнежи собирались и избирали первого кнежа. Погодя традиция изменилась и первого кнежа, стали избирать первым ровно на год. Но как-то избрали первым кнежем Тигрея, и так ему понравилось быть первым, что решил он уничтожить эту традицию, да повелел передавать титул первого кнежа от отца к сыну. У них там начались многолетние, кровопролитные войны внутри родственных племен, вот посему кнеж Атин и увел людей на свободные земли, возле Арапайских гор и в сами горы. Он просто устал вести эти войны, и ему было жалко людей.
- Вот же, я первый раз такое слышу,- одной рукой снимая шапку и приглаживая волосы, заметил Мал.
- И, я тоже первый раз такое слышу,- согласился Стоян. А погодя тронув наследника за руку, вопросил,- А потом, что случилось с атинцами почему они стали покидать свои города в Арапайских горах?
- Ну, почему оттуда они ушли навсегда я не знаю,- пожимая плечами, проронил Святозар.- Но вначале они стали бросать города из-за Горыни, он ведь жил в Арапайских горах. И по первому он жил, где-то в глубине гор, очень далеко, от жилых городов атинцев. Засим приперся к атинцам и начал творить зло. Он убил их старшего кнежа Кесека, разрушал города и деревни, уничтожал людей.
- Так Богомудр, спасал не восуров от Горыни?- удивленно поинтересовался Стоян.
- Нет, атинцев,- откликнулся Мал и надел шапку на голову.- Богомудр спасал атинцев… Тока Еропий мне говорил, что отрок Богомудр, явился по велению ДажьБога с небольшой дружиной восуров. И оставив дружину в городе Светвль, что раньше стоял на Восточном море, погнал Горыню стрелами вглубь Арапайских гор, и там сбросив в пропасть, воздвиг над ним гору.
- Нет, Светвль, стоял не на берегу Восточного моря, а в Арапайских горах. Это была небольшая каменная крепость, возведенная на горной, скалистой круче,- пояснил наследник и нанова осадил горячего своего коня, да ласково похлопал жеребца по шее, успокаивая трепыхание его молодого тела.- И, Горыня, ничего от этого города не оставил, ничего и никого…. Убил всех от мала до велика, стариков, женщин, малых деток… Охо-хох…- Тяжело выдохнул наследник, и, чтобы перевести неприятный разговор в другое русло спросил,- а, чем вы, Мал с атинцами торгуете?
Мал некоторое время молчал, обдумывая полученные знания и ошеломленно глядя на наследника, а вмале точно очнувшись от своих мыслей, поспешно ответил:
-Ну, от них везем ткани: бархат, шелка, парчу, у них самые лучшие ткани в наших краях. Везем украшения, они также выплавляют железо и медь, да делают прочную, красивую посуду. Они атинцы считают себя великими кузнецами и гончарами, учениками гомозулей.
- Однако,- разочаровано закачав головой, протянул наследник.- Много, что- то они о себе атинцы выдумывают. Уж если быть справедливым, то неллов учили гомозули кузнечному мастерству, это я точно знаю, потому у них такие прекрасные кольчуги и шлемы, мечи и щиты, ведь начало мастерства в них вкладывал этот волшебный народ. А, то, что гомозули учили атинцев, об этом я впервые услышал от тебя, Мал…. Вот же я не люблю эти выдуманные сказы… Слушать даже неприятно.- Святозар смолк и недовольно зыркнул на расстилающуюся впереди дорогу, словно она чем-то провинилась перед ним.- И погнал Горыню стрелами вглубь гор…нет, ну надо такое придумать, а Стоян? Это ты представь, прямо от Восточного моря туда через горные кручи, гнать громадного великана… И кто гнал мальчишка. Да если бы не помощь ДажьБога, от этого Богомудра мокрое место осталось.
- Святозар,- строгим голосом перебил друга Стоян и прибольно хлопнул его рукой по спине.- Ну, ты думай, чего говоришь,- и, понизив голос до шепота добавил,- это ж вроде твой предок, как бы то ни было…Никто ж ничего не знает…И вообще, чего о тебе Мал подумает, что ты собственного предка не уважаешь?
Святозар скривил губы, его лицо тягостно дернулось и раздраженно посмотрев на друга, он тихим, взволнованным голосом молвил :
- Да, я, этого Богомудра…. Конечно, друг мой, я его не уважаю… потому как он натворил такие дела, что недостоин ни твоего, ни чьего бы то ни было уважения,- и, огрев горячего жеребца по крупу, ускакал вперед. 
Святозар после разговора с Малом и Стояном проделал всю оставшуюся дорогу в полном молчании, не желая отвечать на вопросы и участвовать в разговорах. Он ехал позади всех понуро опустив голову, чем весьма напугал наставников, которые решив, что наследник захворал, хотели и во все отменить поход. Впрочем Стояну все же удалось убедить наставников, что Святозар не хворает, и то просто есть хандра по близким.
К концу третьего дня как выехали из Валадара, достигли деревни Крайняя, каковая была самым крайним жилым пределом великой Восурии и затерялась в Арапайских предгорьях, укрытая снегами и окруженная хвойными лесами. В деревне было около ста пятидесяти дворов и по восурским меркам ее можно было назвать даже небольшим городом. На ночь остановились в доме большака, а рано утром следующего дня оставив лошадей, тронулись в горы.
В первый день подъем был не очень трудным, так как в этих краях росла почитаемая восурами ель, символ Богини Дивы- Додолы, супруги Бога Перуна. Высокую, долгожительницу ель оберегали несколько ведунов, которые жили в маленьких избах подле нее. К избам ведунов вела хорошо натоптанная тропа, начинающаяся от деревни и заканчивающаяся возле почтенной ели. На ночь остановились у ведунов, кои были также гостеприимны как деревенский большак и предложили путникам ужин и ночлег.
Утром следующего дня наследник, проводники, наставники и други, встав на лыжи, двинулись вверх, в горы. Идти сразу стало трудно, снега лежало много, поваленные деревья, ветки, кусты, торчащие камни и ямы преграждали восхождение, кроме того откуда-то с горных круч подул холодный, пронизывающий ветер. Через пару часов пути путники выбились из сил.
- Мал,- крикнул Святозар проводнику.- Погоди, так далеко мы не уйдем, остановись. Я, думаю, надо воспользоваться магией.
Мал остановился, тяжело переводя дух, и поправил шапку, а Святозар развязав веревки на лыжах, освободил сапоги. Неспешно и тяжело дыша, он снял рукавицы, бросил их сверху на лыжи, да ступив в снег, обошел проводника, встав поперед него. Наследник стоял, обдумывая заговор, и смотрел на поднимающуюся перед его взором горную кручу, поросшую высокими красавицами елями, и тревожно потирал лоб. Святозар снял шапку, поправил волосы и вновь надел ее, потом медленно расстегнул все застежки на овчиннике и также неторопливо застегнул их. А проводники, наставники и други стоя позади него и опираясь на палки, недвижно застыв, молчали, стараясь не мешать ему. Наконец он повернулся к проводнику и сказал:
- Мал сними лыжи, и подойди ко мне, встань рядом.
Проводник кивнул и, развязав веревки, освободил сапоги. Сняв с рук шерстяные, широкие рукавицы, и, засунув их за пояс, который стягивал его землистого цвета овчинник, Мал подступил к наследнику и встал рядом, слева от него.
- Возьми меня за руку,- добавил Святозар и протянул проводнику руку, тот спешно взялся за нее.- Закрой глаза,- продолжил говорить наследник,- и представь себе наш путь до Лунной долины.
Мал послушно закрыл глаза, скривил губы, верно представляя себе весь путь, и немного погодя кивнул и тогда Святозар воззрился в сторону возвышающейся кручи и шепнул:
- Мал, глаз не открывай, пока я не велю. И все время пока я буду шептать заговор, веди меня, поэтому пути туда к Лунной долине. 
Мал сызнова кивнул головой, и, не открывая глаз, продолжал кривить губы и даже начал морщить лоб. Святозар поднял руку, и, вытянув ее вперед и немного вверх, зашептал: « О, сын Сварога Перун Громовержец! Ты, повелитель битв и войны, молний и грома! Ты, победитель Черномора и Скипер – зверя, услышь меня! Магией, которой повелеваю, я, ведун, Святозар, силой, которой помогает мне, мой отец, ДажьБог, мощью, которой обладаешь, ты, Бог Перун! Даруй, мне создать тропу до Лунной долины, что проляжет, словно чистая утоптанная дорога от моих ног! Именем твоим Бог Перун приказываю: все кусты, расступитесь, все деревья и ветви расползитесь, снег обернись плотной снежной тропой!» Святозар дошептал заговор до конца и тогда из его вытянутой руки посыпались лазурные капли. Однако брызги те не упали на снег, а зависнув в воздухе, принялись крутиться, описывая круг за кругом, со стороны напоминая маленький ураганный вихрь, в котором капли заворачивались по коло от руки наследника к поверхности снега. Затем этот вихрь капелек лазури отделился от руки и все, также вращаясь по кругу, полетел вверх в гору, туда к вершине. Пролетая над снежным покровом кручи волшебный вихрь, уплотнял под собой снег и раскидывал в сторону упавшие деревья и ветки, а взобравшись на вершину горы исчез, перевалив через нее. Святозар посмотрел на тропу, которая пролегла перед ним, и ступил на нее ногами, отпустив руку Мала. Теперь перед путниками лежала плотная утоптанная снежная тропа, которая едва-едва поблескивала капельками лазури, по такой стежке можно было идти даже без лыж.
- Открывай глаза, Мал,- молвил проводнику наследник и сделал несколько шагов вверх по тропе.
Мал открыл глаза, как велел Святозар, и ошарашено уставился на возникшую перед ним тропу. Погодя он присел на корточки и стал осторожно ощупывать ее рукой, точно боялся испортить созданное чудо, вставши на нее ногами.
- Мал,- заметил Святозар и улыбнулся, впервые за столько дней.- Чего ты так ее нежно щупаешь? Не боись она не убежит, хотя мне кажется нам уже давно пора в путь.
- Ага,- согласно кивнул головой Мал и пошел надевать лыжи.- Вот же чудеса какие… Скажи, кому не поверит! Это же теперь не тропа, а прямо красота! По ней бери, да без лыж и ступай- то.
Проводник суетливо завязал веревки на лыжах. А Святозар меж тем обойдя Мала вернулся к своим лыжам и принялся их надевать. Не дожидаясь когда наследник обуется, проводник неуверенно сделал несколько шагов, и, ступив на тропу, остановился. Да нежданно протяжно выдохнув, двинулся вперед к вершине горы, следом за ним пошли Святозар, Храбр, Стоян, Часлав, Звенислав, Изяслав и замыкающий шествие Дубыня.
Теперь идти было намного легче и на вершину горы быстро поднялись. Святозар ступающий сразу за Малом лишь начался спуск, не удержавшись, наехал на проводника повалил его и кубарем скатился с ним почти к трети горы. Остальные путники, увидев падение наследника и Мала благоразумно сняли лыжи и неторопливо спустившись, стали помогать подняться упавшим, да собирать раскиданные лыжи и палки. При этом оказалось, что одна из лыж проводника была сломана. Мал поднявшись, утирал разбитый в кровь нос, недовольно поглядывая на Святозара. Но так как при падении тот сильно ударил колено, и узревши это наставники и други принялись над ним причитать, не выказывал своей досады, понимая, что ему может достаться от сопереживающих за наследника. Когда колено, нос и лыжу Святозар вылечил и починил, продолжили дальнейший спуск с горы.
Широкая долина пролегала впереди, по ней струилась быстрая, изгибающаяся река, покрытая льдом и снегом. Впрочем местами хрустальная вода освобождалась от снега и стремительно перекидывала воды через огромные валуны преграждающие ей путь. Стежка пролегала вдоль реки, а с двух сторон от нее шли высокие кряжистые кручи, поросшие в основном хвойными лесами, такими густыми, что казалось деревья, стоят друг к другу вплотную. Правда иногда встречались там небольшие массивы из дубовых деревьев, укрытые пушистыми снегами. Постепенно ветер стал стихать, и хотя он все поколь дул, но уже не был таким пронизывающим. Белые облака, закрывающие солнце, висели низко над вершинами, и касались их своими боками, внутри них просматривались огромные разрывы, расселины али лишь тонкие трещинки. И когда через такие разрывы проглядывало солнце, его теплые лучи согревали путников. Воздух наполненный морозом необычайно чистый и свежий, звенел под солнечными лучами, точно стекло. Горные звуки были так не похожи ни на что слышимое прежде, и, казалось кругом царила необыкновенная тишина, но это только казалось…
На самом деле было слышно не только журчание реки, но и легкое напевание ветра, скрип лыж о поверхность снега, а иногда слышался и во все какой-то раскатистый глухой звук, словно гремел гром. И тогда путники замирали на месте, а Мал беспокойно оглядываясь, пояснял, что это, где-то сошла лавина, но спустя время сызнова наступала тишина, и опять раздавались удары капель воды друг о друга, легкое поскрипывание снега и тихая бесконечная песня ветра. Почти до вечера шли повдоль этой реки по долине. К вечеру тропа свернула налево, и, миновав укрытую снегом и льдом реку, принялась подниматься в гору. Но так как солнце уже двинулось на покой, решили сделать привал.
Место ночевки выбрали под огромной раскидистой елью, у которой пришлось срубить нижние ветви. Святозар создал кущу и разжег костер, и пока Мал, Звенислав, Изяслав и Стоян собирали еще ветви для костра, уселся возле огня, наблюдая, как Дубыня разделывает и начинает готовить добытых поутру зайцев.
- Дубыня,- чуть слышно вопросил его Святозар и скривил лицо.- А, кроме зайца, ты ничего не дашь?
- Нет, ничего не дам, пущай едят зайцев.- Отрывисто ответил Дубыня и пошерудил веткой огонь, недавно подброшенные в костер ветки ярко вспыхнули, и выбросили вверх густой, серый дым. Наставник отклонился от дыма, и, глянув в расстроенное лицо наследника, по-доброму улыбнулся и добавил,- но тебя, мальчик мой, я накормлю чем-нибудь другим. Я же знаю, как ты зайца не любишь.
- Ох,- радостно выдохнул Святозар и протянул руки к огню, чтоб обогреться.- Вот же, спасибо, Дубыня, а то я думал, что придется голодным остаться. 
Из кущи, отодвигая полог, кряхтя вылез Храбр, и, подойдя к костру, воззрился на сидящих друга и наследника, да кивнув на зайцев, сказал:
- Ты, Дубыня, чего-нибудь Святозару другого бы приготовил, знаешь, же он не любит зайчатину.
- От, ты б, не подсказал… Я б не догадался…,- недовольно буркнул Дубыня. Одначе малеша погодя, уж более мягче добавил,- я ему там припас расстягаев с мясом. Согреются около костра и я его покормлю, не тревожься Храбр. 
- Ну, хорошо, что покормишь,- заметил Храбр и сел рядом с наследником на небольшое бревно, принесенное нарочно к костру.- Как твое колено Святозар, не болит? А то я видал, ты прихрамывал.
- Храбр, ну, как я мог на лыжах прихрамывать, вот ты скажи мне,- наследник перевел взгляд с лепестков желто-красного пламени на наставника и засмеялся.- Это в тебе какое-то излишнее беспокойство по поводу моего здоровья говорит. Не волнуйся, колено у меня не болит.
- Да,- протянул как-то весьма недовольно наставник и покачал головой.- Ну, тады пойди глянь на своего друга Часлава, он похоже пальцы на правой ноге отморозил… Он тоже малехо прихрамывал и на лыжах… Говорил я, ему утром, надень чулки меховые, так нет же не послушал… А теперь, сидит... стонет, тебя зовет… Конечно, теперь иди наследник, лечи его неслуха такого.
Святозар тут же соскочил с бревна, и, сняв, да положив на него шапку, пошел к куще. Он отодвинул полог и присев на корточки, на коленях вполз вовнутрь. Куща была намного уже и ниже, чем шатер, и войти в полный рост туда было невозможно. Внутри на полу были постелены теплые стеганные укрывала, которые тоже создал наследник. На одном из таких укрывал сидел Часлав коренастый, высокий парень с рыжими густыми волосами, бородой и усами и тер красные пальцы на правой ноге. Святозар сел обок друга потрогал его пальцы, и раскрыв ладонь над ними, зашептал: « Как по бел-горюч камню, по мал студен камню, по Алатырь-камню, ударил Бог Сварог волшебным молотом, и из тех искр рождались Боги! Так и я ударю волшебным светом исходящим из пальцев моих, и являющимся сутью моей души. И в тот же миг спадет боль, жар, озноб и болезнь! И мой заговор крепок, как крепко слово ведуна Святозара!» Наследник дошептал заговор, и когда его пальцы засветились золотистой лазурью, легохонько стукнул ими по обмороженным пальцам Часлава.
- А… а… а…!- вскрикнул Часлав и выпучил глаза.- Больно!…
- Больно, друг мой, не смертельно,- заметил Святозар.- Зато теперь пальцы здоровы, еще немного посвербят, а к утру утихнут… Тебе, Часлав, говорил Храбр, чтобы ты чулки меховые надел? А, ты, почему его не послушал? Ты, чего думаешь, ты, тут самый знающий, что ли… Сказал наставник, надень чулок, ты бери и слушайся… Он чего не понимает, что ли куда мы идем, думаешь не знает какие здесь холода.
- Ох,- выдохнул Часлав, натягивая на ногу чулок.- Ну, чего ты, Святозар забурчал… Сейчас тут Храбр бурчал, теперь ты… Знаешь, таким ты раньше не был, вот не помню, чтобы ты бухтел, когда мы в Беловодье ходили. Этим раньше вроде занимался Стоян, а теперь я гляжу от общения с Храбром и Стояном и ты ту привычку перенял. И теперь прямо беда с тобой, все бухтишь.
Но наследник не дал договорить Чаславу, а развернувшись, пошел к выходу, напоследок усмехаясь, проронив другу:
- Ты, там еще, что скажи и я на тебя дуну, да пальцы твои опять в раз покраснеют. 
Святозар вылез из кущи, и, распрямив спину, потянулся, оглядев собравшихся наставников, и, вернувшихся с ветками, другов и проводников, которые расположились на бревне, возле костра и смотрели на костер и готовящееся над ним мясо.
- Ну, чего,- переведя взгляд с огня на Святозара, спросил Храбр.
- Да, все хорошо, Храбр… Такие вещи я лечу быстро,- откликнулся наследник и подойдя к бревну оперся рукой об плечо наставника и опустился подле него.

Глава четырнадцатая.
В последующие два дня прошли довольно много, вид занесенных снегом гор не менялся. По их склонам росли высокие ели, но чем дальше уходили от деревни Крайняя, тем менее густыми становились те леса. Ели все чаще стояли на большом удалении друг от друга. В занесенных снегом долинах лежали огромные горные озера скованные толстыми льдами, а впадающие в них реки местами освобожденные от тех оков все вливали и вливали в них прозрачно-холодные воды. Впереди высились какие-то голубо-белые сияющие дали хребтов. Временами приходилось снимать лыжи и идти без них, потому что из- под мерцающей лазурью тропы наследника частенько торчали острые верхушки камней. Дующий ветер то скрывал солнце от путников, огромными с рваными краями тучами, которые часто приносили с собой легкий, слабый снег, то наоборот открывали яркое светило, оное согревало людей своими близкими лучами так, что наследник снимал шапку, расстегивал овчинник и тяжело дышал от духоты, утирал струящийся из-под волос пот.
К концу четвертого дня пути Мал остановил Святозара и указуя вдаль рукой на еле видимые вершины гор сказал:
- Наследник, видишь две одинаковые горы, у них еще сами верхушки не прикрыты снегом, и видать даже отсюда какие там каменистые бока, это и есть горы Два брата.
Святозар остановился, переводя дух, и вглядываясь вдаль, на столь похожие друг на друга вершины, а идущий позади него Храбр не сильно подтолкнул его вперед лыжной палкой, заметив:
- Сынок, чего встал, смотри Мал куда ушел, поторапливайся.
На пятый день с утра на пасмурном небе появились темно- серые тучи и пошел густой снег, мороз сразу стал крепчать. Снег шел такой плотной стеной, закидывая лицо, глаза, набиваясь в рот и нос. Дующий ветер не давал никакой возможности идти вперед и казалось, что он раздевает тебя донага, и гудит уже не просто в ушах, а внутри твоей головы. К середине дня в конец обессиленные путники решили сделать привал, кущу разбили под скалами, образующими укрытие, вроде пещеры. А когда в кущу забились замерзшие путники, оказалось, что пальцы на ногах отморозили Стоян и Звенислав, а Изяслав отморозил уши. Святозар провозился над каждым из обмороженных, а когда излечил больных, помог Малу и Чаславу собрать веток, пока Дубыня и Храбр готовили горного козла, добытого наследником поутру.
Снег шел два дня, и добытый Святозаром козел весьма выручил путников, позволив им благополучно пережить непогоду. Снегопад как резко начался, также резко и закончился. И утром на зимнем, голубом, холодном небе, с которого ветер согнал все тучи, сияло близкое солнце. Волшебная тропа Святозара не пропала, казалось, что за время снегопада на нее не упало ни одной снежинки, и она была все также хорошо утоптана да поблескивала лазурью.
Святозар расстроенный вынужденной остановкой, поторапливал всех, и быстро позавтракав, да убрав кущу и укрывала двинулись в дальнейший путь. Два брата были видны уже хорошо. В этот день прошли достаточно много и подошли к горной гряде, которая отделяла их от Лунной долины, чтобы попасть в нее, надо было перейти высокий перевал. Наследник хотел было начать подъем прямо сейчас, но Храбр и Мал настояли на том, чтобы подъем перенести на утро. В этих местах уже закончились хвойные деревья, и росли какие-то низкие, корявые кустарники, еле выглядывающие из-под снега. Чтобы собрать хворост и разжечь костер пришлось всем потрудиться, выискивая под снегом эти кусты. Также долго выбирали место для ночлега, наконец, разбили кущу возле двух огромных валунов, лежащих рядом и укрывающих намет от ветра. За этот день наследник устал настолько, что уснул, так и не дождавшись ужина.
А наутро вскочил первым и принялся всех будить, потому как был дюже голоден. Пока путники не торопливо просыпались в намете, Дубыня поднявшись, пошел кормить изголодавшегося Святозара, и готовить на разведенном костре в медном чайнике чай. Утро выдалось необычайно ясным, солнце восходившее над горами пригревало землю и когда все, поев и собравшись, встали на лыжи и тронулись в путь наследник невероятно обрадовался, и даже подшучивал над идущим позади Стояном. Подойдя по тропе к перевалу, начали на него восхождение.
Перевал был необычайно крут, так, что скоро Святозар перестал шутить, да остановившись, принялся снимать лыжи, потому что идти в них было очень трудно, его примеру последовали и другие. Только Мал все еще продолжал лезть наверх в лыжах, но к середине перевала и он сдался, и, сняв лыжи, положил их на плечо, да придерживая рукой, повел следовавших за ним дальше. Покрытый снегами перевал был очень каменистым, и на нем ничего не росло, из тропы то там, то тут выглядывали края камней, каковые приходилось переступать, а иногда и перелазить, хорошо еще, что в тропе не было разрывов и ям. Часто приходилось делать остановки, чтобы отдышаться, оно как чем выше поднимались путники, тем точно тяжелее, плотнее становился воздух. Временами казалось, его и вовсе тягостно вздохнуть или то попросту сильно кружилась голова. Когда наконец-то Святозар взобрался на перевал, и, пройдя по его изогнутой, уходящей в оба направления вершине, прошелся, да глянул вниз, то увидел далекие тонкие серебристые паутинки рек, широкие, словно вырубленные топором горные кручи, где-то вдалеке покрытые темными пятнами лесов, а здесь ближе укрытые белым, искрящимся снегом, ярко слепившим глаза. И как-то муторно вздохнул, вспоминая былое, и на мгновение почудилось наследнику, вроде он когда-то бывал в этих местах или видел их в далеком своем прошлом. Святозар подошел к краю перевала, где начинался спуск в Лунную долину, заглянул туда вглубь, неторопливо перевел взгляд на братьев, которые теперь были прекрасно видны. Их высокие верхушки, будто подпирающие небо были сложены из крепких, каменных пород, и не прикрыты снегом... снег начинался намного ниже и уже там лежал широкими ровными ковром сияющим белым светом.
- Мал,- подзывая к себе проводника, и указуя рукой на долину, спросил Святозар.- А почему ее называют Лунной долиной?
- Есть такое поверье, наследник,- начал свой сказ, подошедший Мал и тяжело выдохнул.- Это случилось когда-то давным давно… Жила в деревне на берегу Восточного моря дева и звали ее Луна, потому как дева была точно небесное светило луна- белолица, беловолоса и так прекрасна, что все люди поражались ее необыкновенной красоте. А рядом с ней жили два брата Старшой и Младшой и были они оба в нее влюблены, оба они добивались ее любви, оба просили ее руки. Долгое время Луна никак не могла выбрать за кого из братьев выйти замуж, кто же ей из них духовно ближе и роднее, но наконец она решила выйти замуж за Младшого. Когда про то узнал Старшой, он разозлился на возлюбленную и брата и решил взять силой Луну. Он украл ее, да увез в Арапайские горы. Младшой отправился следом за похитителем и невестой. Догнать он смог их в этой долине. Увидели братья друг друга, начали они ссориться, разгорелись их молодые сердца гневом, наполнились злобой их души. Выхватили они из ножен кинжалы и кинулись друг на друга, разя длинными тонкими лезвиями. Луна попыталась их разнять, она подбегала то к одному, то к другому, причитала, плакала, взывала к их душам, но обезумевшие братья не слышали ее мольбы, они разили друг друга кинжалами, и уже текла с их тел густая, красная кровь, да капала, на землю и камни. Тогда Луна подняла руки вверх, устремила взгляд в далекое голубое небо и закричала, призывая Бога Перуна, прося его явиться и прекратить братское кровопролитие. И в тот же миг пришел на громадной туче в сверкающем зареве молний великий Громовержец Перун, и бросил он в братьев молнии пытаясь остановить бой. Но братья уже ничего не видели и не понимали, ослепленные видом крови, злобой и ненавистью, они бросив кинжалы на землю, стали руками рвать тела друг друга на части. И тогда Перун кинул золотистую молнию в братьев и обратил их в горы, а Луна кинулась между ними, пытаясь отделить их друг от друга, и обратилась в реку. Та река стала стекать с перевала между братьями и наполнять долину. Вот в честь этой девы, да реки и назвали долину Лунной.
Когда Мал закончил свой сказ на перевале наступила тишина, казалось, что не только люди, но и сама природа была потрясена тем во, что может обратиться любовь в руках безумцев. А Святозар почему-то улыбнулся, вспомнив прекрасную Богиню Бурю-Ягу- Усоньшу-Виевну и брошенное ей под ноги золотое кольцо, увитое серебряными завитками и усеянное крошечными ярко-алыми рубинами, а потом точно увидел рыжие волосы и зеленые глаза своей Травяни- Любавы, вспомнил прикосновение ее нежных губ, и радостно вздохнул.
- Ну, что ж,- откликнулся, первым Храбр, и удивленно посмотрел на улыбающегося наследника.- Давайте начнем спуск. 
Но спуск вниз оказался намного более трудным, чем подъем, опираясь на лыжные палки, путники спускались не торопясь, часто останавливаясь и передыхая из-за нехватки воздуха. Где-то к середине спуска, погода резко изменилась, вначале подул не сильный ветер, он пригнал на до этого безоблачное небо огромные, серо-синие тучи, кои укрыли солнце. Ветер принялся крепчать, а погодя и во все подул такой порывистый, что было трудно удержаться на ногах, он нес на себе колючую, словно мелкие льдинки поземку которая резала кожу и обжигала лицо. Пригибаясь к земле и опираясь на палки, шли очень медленно, но несмотря на это никто из путников за время спуска не избежал падения, и больше всего досталось Малу, на какового свалился сверху Стоян, да проехал на нем по тропе. Когда Мала освободили от придавившего его Стояна оказалось, что у проводника сломана левая кисть руки. Однако излечить руку решили уже внизу, потому как было необходимо как можно скорее спуститься вниз, с Мала сняли заплечный мешок и двинулись дальше. Через несколько часов спуск закончился, пройдя еще немного вперед по тропе, остановились около невысокого валуна. Святозар первым делом, лишь только сбросил с себя мешок и присел, на оголившийся от снега камень, принялся лечить руку Малу, а когда кость, заскрипев, встала на место, проводник тяжело застонал, покривив губы, и заметил:
- Ну, наследник, и дружинников ты себе набрал, если бы он не на меня, а на тебя упал уж точно, он тебе все кости переломал.
Стоян стоявший рядом и наблюдающий за излечением, хмуро глянул на проводника, и негромко пробасил в ответ:
- Да, я, что нарочно?
- Ну, это я, не знаю, нарочно или нет,- морщась от боли и потирая руку, сказал Мал.- Но это хорошо, что наследник успел отскочить в снег и ты свалился на меня, а не на него… Потому, что если бы ты на нем проехал, как проехал на мне, кто тогда бы его лечил, всего изломанного?
Притулившиеся спиной к валуну наставники и други, негромко засмеялись, а спустя время отдохнувший Храбр, поднялся и обратился к наследнику:
- Святозар, давай создавай кущу, а мы сходим, поищем этих пахучих кустарников, для костра. Заночуем тут.
- Как заночуем?- недовольно откликнулся наследник, и негодующе зыркнул на наставника.- Ночь еще не скоро, мы успеем дойти до брата, да найти там пещеру. Ты, гляди, как метет Храбр, ветер, какой сильный поднялся, нас здесь задержит снегопад. Нет, здесь оставаться нельзя, надо идти к брату.
- Святозар, чего ты, все время споришь со старшими, - хмыкнув, переспросил Храбр.
- Нет, нет,- поддержал Святозара Мал, пристроившись на камне подле него и потирая все еще ноющую руку.- Наследник, прав. Здесь ночевать нельзя. С утра было тепло, а сейчас похолодало, ветер поднялся, снег пока и мелкий, но скоро посыплет крупный, в такую погоду лавины то, и сходят. Давайте подниматься и пойдем к брату. Я, знаю, там на нем есть пещера, подниматься не долго, внутри той пещеры и заночуем. 
- Спасибо за поддержку, Мал,- радостно проронил Святозар, и, поднявшись с камня начал оправляться и надевать заплечный мешок. Да засим добавил хмуро взирающему на него Храбру,- идем, идем к брату, а то иначе придется мне тебя, наставник, из-под снега выкапывать.
Лунная долина была очень широкой, и начиналась от подножия вельми схожих между собой двух хребтов, называемых Два брата, оных разделял более низкий и пологий перевал, по нему протекала тонкой серебристой линией река. Долину окружали с обеих сторон высокие заснеженные гряды, венчающиеся каменными вершинами, а река, стекающая с перевала, несла свои воды сквозь долину. Тропа Святозара созданная им вначале пути закончилась возле валуна. Поднявшийся в горах ветер сыпал острые снежные колючки в лицо, срывал вещи, а впереди лежал нетронутый, глубокий снег, и чтобы можно было двигаться дальше, наследник, вновь поставил, рядом с собой Мала, и, взяв его руку в свою, повелел закрыть глаза и представить себе пещеру на правом брате. Преодолевая порывы ветра, которые забивали ему рот снегом, наследник прошептал заговор и из его вытянутой руки вышел вихрь лазурных капелек, да устремился вперед, вдоль реки, прямо к подножию правого брата. Вихорчатая метель поднявшись на гору, закрутилась, завертелась на одном месте, и потом, собравшись в единое целое, резко упала вниз на снег, на миг, покрыв его поверхность яркой лазурью. А когда лазурь иссякла, Святозар и Мал смогли разглядеть на том самом месте еле заметное темное пятно. 
Как и в прежний раз перед ногами Святозара и Мала, появилась плотная, хорошо утоптанная тропа, надев лыжи, тронулись по ней, вдоль реки. Наклонив голову вниз, двигаясь следом за Малом, наследник смотрел лишь себе под лыжи, порывистый ветер так выл, так швырял снег, что не было никакого желания любоваться горными красотами. Подойдя к подножию брата остановились, чтобы передохнуть и оглядеть лежащий пред ними, хотя и более пологий чем соседний склон горы, но все же весьма труднопроходимый хребет. Святозар снял лыжи, положил их на плечо и пошел вслед за Малом. Со стороны казалось, как это часто бывает в горах, что до пещеры «подать рукой», однако идти пришлось до нее несколько часов, и посему все дюже притомились. Ко всему прочему вместо мелкого зернистого повалил крупный снег, громадные снежинки падая укрывали путников сверху плотным укрывалом, через которое кажется не мог пробиться ни один звук. Первым пещеры достиг Мал, и, поднявшись на ее каменисто- земляную поверхность с мерцающими капельками лазури, в полотно каковой опускающиеся белые снежинки, точно впитывались, остановился. Он тягостно дыша оперся рукой о коряво-изрезанный край пещеры и опасливо зыркнул внутрь нее. Святозар поднялся следом, и, войдя в полутемный свод пещеры, огляделся. Пещера была не широкая и уходила куда-то вглубь горы, наследник бросил на пол лыжи и палки, скинул туда же заплечный мешок и направился в недра ее.
- Святозар, погоди,- крикнул ему вслед Стоян, только, что вошедший в пещеру.
- Не торопись Стоян,- услышал друг голос наследника из глубины пещеры, а затем и увидел его, выходящего из словно полутемной ниши.- Там пещера заканчивается, хода дальше нет. Но зато там, на земле, что-то лежит и хрустит под ногами… Может это какой-нибудь сухой мох, давай, я скину овчинник и пойдем, посмотрим чего там?
- Холод такой,- заметил вошедший в пещеру Звенислав и принялся отряхивать шапку от налипшего снега.- Зачем раздеваться, не понимаю я тебя.
Святозар скинул овчинник, снял укрепленные на поясе ножны с мечом, и отдал все Стояну, да протянув руку, зашептал заговор, создавая в глубине пещеры, возле стены, кущу.
- Святозар,- с беспокойством лицезрев наследника и качая головой, сказал Дубыня, сразу же за заснеженными Чаславом и Храбром вошедший в пещеру.- Ты, чего разделся? 
- Хочет осмотреть пещеру в глубине,- пояснил Стоян, поколь прижимающий к себе вещи наследника.
- А, я не понял, зачем тады раздеваться,- недовольным голосом проворчал Храбр и утер мокрое от снега лицо рукой.
- Да, я, сейчас покажу зачем,- усмехаясь, ответил наследник. - Тока прошу вас не кричать, и не вскрикивать, а то это иногда плохо заканчивается.
Святозар поднял левую руку вверх и начал шептать заговор: « О, Род- родитель всего сущего! Ты, породивший Бога солнца Ра ! Ты, испустивший из своих уст Дух Божий – птицу Мать Сва! Даруй мне повелевать светом, выпущенным из души моей! Именем твоим - о, небесный Родник, да будет так!» Наследник провел правыми пальцами по левой руке сверху вниз, и когда та от кончиков перстов до локтя покрылась искорками лазурного света, ярко вспыхнула, а погодя засияла не обжигающим, лазурным светом, показал ее ошарашено взирающим на него проводникам, другам и наставникам.
- Вот это, да?- восхищенно шепнул Изяслав.
- Ну, что, други, пойдемте, посмотрим, что там в глубине пещеры,- сказал Святозар, и, освещая себе путь, пошел вперед. 
Пещера, как правильно раньше поведал, наследник, была не глубокой и заканчивалась отвесной стеной образующей, что-то вроде невысокой и узкой полости, пол в которой был плотно устелен сухими хвойными ветками. Святозар, Часлав и Стоян набрали веток, принесли их к намету, да разожгли костер, и Дубыня с Храбром немного обогревшись, принялись готовить оставшееся мясо горного барана, которое добыли вчера вечером. Наследник задул свою руку, сел около костра, накинув на плечи овчинник, и протянув ладони к огню, задумчиво протянул:
- Хорошо, все же, что здесь не водятся зайцы, а обитают бараны… Чем они только здесь питаются, тут такая холодрыга и все в снегу…- Святозар смолк, втянул носом запах жарящегося мяса и будто разговаривая сам с собой, добавил,- я, всегда, поражался, как могли в Арапайских горах жить люди… Строить в горных ущельях крепости, возводить целые города, с домами и улицами…. Здесь такой суровый край, выжить здесь чудо, а уж жить и подавно…
- Чего, ты говоришь, Святозар,- не понял наследника Храбр, и беспокойно посмотрев на него, подкинул в огонь еще веток.- Про какие города, про каких людей… Да в этих горах не то, что люди, мне кажется, и гомозули не живут.
- Он, говорит, про древние народы, которые здесь раньше жили,- негромко ответил за друга Стоян и сел рядом со Святозаром.
- А… а…,- проронил бурчливо, словно сердясь на что-то Храбр,- так тех народов уже давно нет на божьем свете, сгинули они в никуда.
Святозар сидел и глядел на огонь поедающий, громко потрескивающие ветки, и, погладив бровь пальцем, да словно не слыша наставника, тихо заметил:
- А, ведь жили они тут, где-то совсем недалече…. Или я путаю… Сколько времени то прошло, все уже так изменилось… Все… и горы вроде те, а вроде и нет… Ничего не понимаю… Может, я все же ошибаюсь…
Храбр встревожено воззрился на наследника шепчущего себе под нос, что-то малопонятное, и, подойдя ближе, протянул руку, да потрогал его лоб. Святозар суматошливо встрепенулся и подняв голову, недоуменно глянул на наставника.
- Что?- спросил он Храбра.
- Да, думал, ты обмерз и у тебя …,- начал было наставник, да тока его перебили.
Внезапно в пещеру заскочил Мал, выходивший по нужде. У проводника нервно дергались не только губы, но и похоже все лицо, он враз подскочил к Святозару, и громко крикнул ему почитай, что в ухо:
- Наследник, иди! Иди скорей на двор.
И тотчас повернувшись, побежал к выходу. Святозар не мешкая вскочил на ноги, скинув с плеч на пол овчинник, и побежал следом за Малом. В горах уже наступила ночь, но из-за продолжающего идти снега, окрасившего все и не только землю, но словно и небеса в белый цвет кругом было довольно светло, подобно раннему утру.
- Смотри, смотри,- крикнул Мал, и указал рукой вверх на гору.
Святозар проследил за движением руки проводника и увидел там, где-то в середине горы, ярко полыхающее желтым светом пятно. Казалось, свет выбивается откуда-то из-под снега. Недолго думая, он побежал наверх, прямо к полыхающему пятну. Но снег укрывающий поверхность горы был дюже глубок, доходя ему в неких местах почти до пояса. Помогая себе руками, расчищать путь, наследник пробежал совсем немного и увяз в снегу, словно ставшим тут более плотным. Он взволнованно уставился ввысь на ярко-желтое пятно и увидел, как неожиданно стал меркнуть свет. Впрочем та густая лучистость спадала неспешно... малость-помалу, так будто там под снегом внутри постройки начали по одной гаснуть свечи. Святозар вырвался из снежного плена, тяжело вытащил одну, потом другую ногу и сызнова направился к пятну, но не добежав совсем чуть-чуть, как ему показалось, вновь увяз и провалился почти по грудь в какую-то яму, да все еще не сводя глаз со света увидел как он махом потух. 
-Святозар, Святозар! - услышал позади себя наследник недовольные крики Дубыни и Храбра.- Куда, ты, побежал?! Вернись сейчас же… ночь ведь, в горах ночь!
Святозар с большим трудом вылез из ямы и по проделанной им в снежном укрывале дороги, пошел вниз, временами съезжая по ней на спине. Достигнув пещеры, он ступил на ее очищенную от снега поверхность и принялся отряхиваться от снега.
- Да, что же, ты,- оглядывая вымокшего наследника и помогая ему очищаться, проронил раздраженным тоном Храбр.- Вечно ты, что-то учудишь. Иди, давай сушиться.
Святозар поспешил к костру, и, усевшись на камень укрытый укрывалом, стал снимать и вытряхивать из сапогов набившийся туда снег и шептать заговор, чтобы обсушить обувку, брюки, кафтан и телогрейку. Не успел он до шептать заговор, как Стоян накинул на него овчинник, а Дубыня укрыл сверху теплым укрывалом принесенным Чаславом из намета.
- И, чего, ты, вообще туда побежал?- участливо заметил Дубыня.- Вот же, ты… Уж я и не знаю, куды тебя можно одного отпускать, в какое... такое,- наставник тяжело вздохнул, и отрезав наследнику самый здоровущий кусок жаренного мяса подал вместе с большим куском хлеба.
Изяслав же протянул Святозару чашу горячего чая налитого из чайника. Наследник поблагодарив, принял еду и чашу да произнес так, чтобы слышал лишь сидящий о бок с ним наставник:
- Все будет хорошо, Дубыня, не тревожься.
Святозар, как всегда, быстро поел и выпил предложенное, и, отдав пустую чашу Изяславу, обратился к Малу, опустившемуся подле костра напротив наследника и неспешно попивающего чай:
- Мал, ты, про этот свет нам в Валадаре сказывал?
- Да, наследник про этот,- отозвался проводник, и, подул на пар густо курящийся над его чашкой.- Я, его видел впервые, но Еропий мне про него говорил. Да и я глянул он, как раз появился на том месте, где летом я видел дом гомозулей. Я туда вас с утра, перво-наперво, и хотел отвести.
- И, чего я туда побежал,- гулко цыкнув, молвил Святозар и сняв с себя укрывало, передал его Чаславу.- Надо было создать тропу и я бы успел добежать… И свет, свет был такой странный, точно там внутри горы зажгли само солнце… Но царь Альм говорил, что гомозули живут в глубоких подземельях, горных пещерах, и там царит полумрак, холод и сырость… А это был свет солнца….Нет, это не гомозули… у них никогда ничего подобного не было. - Наследник помолчал, задумчиво погладил пальцами обветренные губы и сызнова поспрашал проводника,- Мал, а, ты, уверен, что эти горы называются Два брата? Может тут есть еще горы которые так величают… И потом из той пещеры, в которой находится вход к гомозулям, вытекает река, а я, посмотрел на этом брате вообще рек нет.
- Нет, наследник,- живо ответил Мал и протянул пустую чашу Изяславу, складывающему их подле себя.- В Арапайских горах, только эти две горы называются Два брата, и посем, ты же сказал Лунная долина.
- Да, но Лунная долина, - поднимаясь, пояснил Святозар.- Там просто упоминалось. Мне нужны горы Два брата, правая из них, рядом лежит Лунная долина.
- Ну, тогда мы, пришли туда,- успокаивающе проронил Мал и для пущей верности своих слов порывчато кивнул.- И это правый брат.
- Мал,- спросил у проводника Часлав, когда погруженный в свои мысли наследник пошел в намет укладываться спать.- А откуда в пещере хвойные ветви?
- Наверно это лонгилы их сюда принесли,- отозвался Мал и потер пальцами все еще саднящую от перелома кисть руки.- Я же рассказывал, они летом приходят в Арапайские горы, и иногда в пещерах ночуют. Тут в червене, да грознике много травы в горах поднимается. Вот они и бредут сюда со своим стадами, пасти лошадей, баранов, да коров.
- Так, робята,- вмешался в разговор Храбр, хмуро обозрев сидящих вкруг костра путников.- Святозар пошел отдыхать и мы давайте тоже укладываться, а то ужо поздно, да и все устали. 


Глава пятнадцатая.
Утром Святозара разбудил манящий запах жареного мяса. Он поднялся с укрывалов, и увидел, что кроме него в намете никого уже нет, надев на себя шапку и сапоги да взяв в руки овчинник, который ночью был расстелен для теплоты сверху на укрывалах неспешно вылез из кущи. В пещере, освещаемой, через широкий проем, лучами подымающегося на небо солнца, около костра сидели други и Дубыня и не торопливо ели жареного барана.
- Вот, вы, даете, сами тут едите,- подсаживаясь к костру, и накидывая на плечи овчинник, заметил усмехаясь наследник.- А, я, там голодный лежу и сплю.
- Ох, да, неужели, ты мог подумать, Святозар, что я тебя голодным оставлю,- торопливо откликнулся Дубыня, и подал наследнику укрытую мису с самыми лучшими кусками мяса.
- Нет,- принимая мису и кусок хлеба, ответил наследник, покачивая головой.- Я в тебе, Дубыня, не сомневался. Знал, ты мне с голода не дашь умереть. Но у нас вчера, вроде, мясо было на исходе, откуда ж с утра оно появилось.
- Да, это мы с Малом, сегодня рано поутру, пока вы все спали, спустились по -твоей волшебной тропе и добыли барана,- сказал вошедший в пещеру Храбр, и, подойдя к наследнику, остановившись, словно навис над ним своей мощной фигурой. Погодя он понизил голос до шепота и добавил,- Святозар, пока здесь нет Мала и Изяслава, я хотел вот о чем с тобой поговорить… Мы, вчера тут с Дубыней подумали и решили, что тебе все же стоит взять с собой в Пекло или меня, или Дубыню… Мы уже с ним пожили на божьем свете, поэтому…
- Нет!- тотчас прекращая есть и порывчато бросив кусок мяса в мису, громко выкрикнул наследник.- Нет! Нет! Нет!.. мы это уже много раз обсуждали и со всеми вместе, и с каждым в отдельности. Сколько же можно об этом говорить вам. Никто кроме меня оттуда не сможет выйти, да и войти. Меня ведет ДажьБог, он меня направляет… Это мой путь, мой бой, и вы вступать в него не можете. Храбр, я же тебя просил, не говорить со мной об этом... Сколько же раз я могу говорить – нет!
Святозар поставил мису на землю, поднялся и стремительно вышел из пещеры. В горах уже рассвело, за ночь снегопад прекратился, ветер стих и на небосклоне теперь ярко горело солнечное светило, густые, белые облака кажется касаясь верхушек гор, медленно плыли по той насыщенной голубизне. Подле пещеры стояли Изяслав и Мал, да негромко беседовали меж собой, когда наследник вышел наружу, они приветственно кивнули головами и продолжили разговор.
- Ну, чего, ты, ерепенишься?- спросил вышедший следом за наследником Храбр.- Неужели ты не понимаешь, нам тебя боязно туда отпускать. 
- Храбр.- Святозар повернулся, положил руку на плечо наставника, и, посмотрев в его, наполненные тревогой, серые глаза, негромко ответил,- мне ведь тоже боязно…Да только я знаю, что никто кроме меня ей не поможет… Никто, ты это пойми. 
- Да, да, сынок, я это понимаю,- отозвался наставник, и муторно вздохнул.- Ну, ты вернись в пещеру, поешь, ведь в следующий раз есть будем тока вечером. А, я больше не буду с тобой говорить об этом.
- Ох, Храбр,- недоверчиво мотнув головой заметил наследник.- Ты мне всю дорогу обещаешь… больше не говорить об этом,- и, все поколь покачивая головой, да убрав руку с плеча наставника, вернулся в пещеру к прогорающему костру, другам и своей мисе полной еды. 
После того, как все поели, и собрались, сложив в заплечные мешки оставшуюся еду, кухонный скарб и сменную одежу, Дубыня затушил костер. А наследник, повесив ножны с мечом на пояс, застегнув на овчинники все застежки и взяв лыжи с привязанными к ним палками в руку, вышел из пещеры.
- Не понял, Святозар,- заглянув в пещеру, и кивнув вглубь нее головой, поспрашал Храбр.- Ты, чего, кущу убирать не будешь?
- Нет, Храбр, не буду,- ответил наследник, поправляя на голове шапку и оглядывая склон горы, по коему едва заметно пролегала пробитая им ночью не равномерная стежка.- Может к вечеру, мы сюда вернемся. А если нет, то пусть останется, как дар лонгилам, ложе которых мы ночью почти все сожгли.
Святозар проследил свой путь по вдавленному снегу, по оному бежал вчера ночью, и, приметив то место, откуда выбивался свет, зашептал заговор, и когда от пещеры вверх пролегла поблескивающая лазурью тропа, положил лыжи на плечо и пошел по ней.
- Наследник,- поинтересовался, идущий за ним следом Мал, и выдохнул, переводя дух.- А сколько это тропа будет так держаться? 
- Она, будет такой до весны, пока не начнет таить снег,- остановившись и воткнув в снег лыжи, пояснил Святозар.
- Это хорошо, что до весны, - согласно отметил Мал, и тоже встал, позади наследника. - Значит, мы легко по ней дойдем обратно.
- Да, я так и рассчитываю, что вы обратно по ней легко и дойдете,- откликнулся Святозар и принялся отвязывать от лыж палки.
Подъем к месту вчерашнего сияния, был не долгим, но оказался очень крутым. Тропа наследника была дюже плотной и утоптанной, отчего наступающие на нее подошвы сапог соскальзывали вниз. Отвязав палки, на которые было удобно опираться, путники продолжили восхождение и через некоторое время, оказались на слегка покатой площадке, увидев перед собой занесенный снегом валун. 
Святозар положил на очищенную от снега площадку лыжи и палки, и, отдышавшись, поднял руку вверх да громко крикнул: « Именем, отца моего, ДажьБога, заступника и покровителя весны и лета, отрекающегося от зимы! Повелеваю, снег освободи этот валун от себя, и словно вода от весенних, наполненных теплом и жизнью солнечных лучей стекай к его подножию!» И когда кончики пальцев наследника коснулся яркий солнечный луч, и они засветились золотым светом, он направил руку на заснеженный валун. Широкий золотой луч вырвался из руки Святозара, и, упав на снег, покрыл его сиянием. И незамедлительно под этим свечением стал таять снег, а миг спустя золотое сияние растворилось в бело- снежном покрове, чтобы вмале стечь с валуна золотисто-белыми потоками, оголив гладко обтесанные грани камни.
Когда и последняя капля воды упала с валуна, перед взором путников, открылся маленький дом, сложенный из четырех лощенных, каменных, вертикально поставленных плит, сверху на которые была положена еще одна тяжелая, тесаная и мощная плита-крыша. В передней плите была вырезана круглая неширокая дыра.
Святозар, снял с себя заплечный мешок, и, отдав его Стояну, подошел к постройке, потрогал стены рукой, обошел дом по кругу, внимательно изучая его, и остановившись возле входа, заглянул вовнутрь. Неспешно присев на корточки наследник принялся протискиваться через дыру в недра постройки, при том гулко кряхтя и тяжело постанывая, так как широкие его плечи никак не хотели проникать внутрь нее. Немного погодя Святозару удалось залезть в постройку, и, оправив на себе задравшийся овчинник книзу, оглядеться. Пол в домике оказался таким же, гладким, каменным и очень чистым, как и сами стены. Сидя на присядках, наследник протянул руку ощупал пальцами стены постройки и рисунки украшающие их поверхности. Прямо по четырем стенам начиная от дыры, шли аккуратно вырезанные в камне необычные рисунки. Святозар придвинулся к стене ближе и ошеломленно уставившись на начертанные знаки, напряженно замер, затаив дыхание. 
- Что тут? - спросил Храбр, и просунул голову в постройку.
- Тут символы…,- переведя взгляд с рисунков на наставника, ответил Святозар.- Я такие видел, один раз в своей жизни… Да, нет, не может этого быть…,- задумчиво проронил он.
- Видел и где,- поинтересовался Храбр, пытаясь пролезть вовнутрь постройки.
- Это неважно… то давно было…И я, наверняка, ошибаюсь,- все также задумчиво протянул Святозар, а после звонко засмеялся, увидев бесплодные попытки наставника впихнуть свой мощный стан в дом.- Храбр, ты, чего не видишь, ты сюда не пройдешь. Надо было, меньше в детстве каши есть, быть может тогда ты бы сюда и залез. Сюда, если кто и войдет, то только Звенислав.
- Ты, Святозар, не гогочи тут… а лучше расширь магией дырку, чтоб я вошел,- все еще не прекращая попыток залезть в строение, и туго закряхтев, требовательно молвил Храбр.
-Наставник,- сказал Святозар.- Ты, же сейчас развалишь эту постройку, и уж тогда, я точно не выясню, кто здесь живет. Пускай, Звенислав, залезет, а я прочитаю заговор, и может открою вход и узнаю чей этот дом.
- А, я, чего?- недовольно проворчал Храбр и прекратил безуспешные попытки войти вовнутрь постройки.
- А, ты, дорогой мой наставник, побудешь снаружи,- ответил Святозар и нанова с нескрываемым уважением и трепетом погладил перстами знаки.- Потому как если я не ошибаюсь, то тут живет необыкновенный народ.
Храбр наконец-то уступил место Звениславу, который по природе был худощав и без лишних хлопот проник в строение да поднялся на ноги, встав позади наследника.
- Храбр,- позвал наставника Святозар. И когда тот резво заглянул в дыру, произнес,- немного отойдите от постройки, и чтобы не случилось, не тревожься…
Храбр кивнул и не мешкая поднявшись, отошел от валуна, повелев и другим сделать тоже самое.
Святозар встал в полный рост, его голова совсем чуть-чуть не дотянулась до потолка. Он еще раз долгим взором оглядел постройку, и, закрыв глаза, на мгновение недвижно застыл, успокоив дыхание, прислушиваясь к четко стучащему внутри сердцу, к тихо тоскующей по близким, душе, да зашептал: « Коляда, наш Коляда! Коляда святой, величайший, пречистый наш Бог! Ты, принесший в мир ведические знания! Ты, принесший в мир язык Богов! Пройди по этим символам и мне ведуну Святозару, сыну твоего отца, открой тайный смысл их! Да будут слова, твоим жезлом для меня раскрыты!» Как только наследник принялся шептать заговор, пальцы на его правой руке покрылись золотым полыханием. Святозар открыл глаза, и, продолжая шептать, наклонился, протянул руку и дотронулся подушечками перстов до рисунков, изображенных на стенах, а засим двинулся вдоль стен, очерчивая тем светом квадрат. И там где его горящие пальцы касались символов, свет торопливо переходил с подушечек на знаки и те точно вспламенялись золотым блистанием. Когда наследник замкнул квадрат, и до шептав заговор убрал руку, и выпрямился, ярко вспыхнувшие символы стали перемещаться по стене, очерчивая квадрат. По первому их движение было медленным, но постепенно оно начала убыстряться, и вскоре символы замелькали с такой ретивостью и яркостью, что Святозар и Звенислав закрыли глаза от слепящего сияния. Внезапно движение символов прекратилось, и яркость их померкла, Святозар открыл очи и проморгался, потому что перед глазами, как ему казалось, все еще мелькали маленькие светящиеся то ли звезды то ли символы. Наследник подошел ближе к горящим рисункам, которые превратились в прочитываемые слова, и, присев на корточки, обошел постройку, шепотом читая то, что там было написано.
- Этого не может быть…,- тихо, словно самому себе, сказал Святозар.- Неужели они до сих пор живут здесь…- Наследник замолчал, удивленно вглядываясь в слова, и обращаясь к наставнику, негромко крикнул,- Храбр! – Голова наставника мгновенно возникла в дыре,- сейчас я расширю вход и ты, сможешь войти, а все остальные пускай возвращаются в пещеру, и ждут нас там.
- Почему так?- возмущено спросили Стоян и Часлав.
- Потому как нам тут все вместе будет тесно,- ответил Святозар.- И потом вы же бывали в царстве альвинов, а Храбр нет. И ему я хочу предоставить возможность посетить необыкновенное царство дивьих людей.
- Кого?- переспросил, стоящий позади наследника Звенислав.
-Дивьих людей,- пояснил Святозар.
Он медлительно поднялся с присядок и направил руку на дыру в стене, зашептав заговор, и та прямо на глазах в морг расширилась, так, словно каменные края втянулись сами в себя.
В постройку тяжело кряхтя, и придерживая рукой, укрепленный на поясе, меч залез Храбр, а за ним следом Стоян.
- Стоян, я, что велел…,- начал было возмущаться наследник, сердито зыркнув на друга.
- Дивьи люди, дивьи люди…,- перебивая Святозара, заметил Храбр и несильно похлопал того по спине, точно умиротворяя его раздражение.- Не слыхивал никогда о таких, пусть с нами идет Стоян.
Наследник пронзительно посмотрел на Храбра, его губы дрогнули живописав усмешку, и, обратившись к Дубыни оставшемуся снаружи, он проронил:
- Дубыня, вы там отойдите подальше от валуна. Когда дыра закроется, идите вниз в пещеру и ждите нас, мы скоро вернемся. И не беспокойтесь за нас!
- Хорошо, Святозар,- откликнулся Дубыня, и слышно было, как он заставил Часлава и проводников отойти от постройки.
- Фу…,- недовольно выдохнул наследник. - Теперь тут из-за вас и не развернешься.
Погодя он направил на дыру руку и прошептал заговор, и когда та вернула свой обычный вид, повернулся, задиристо глянул на наставника, стоящего позади него, и сказал:
- Знаешь, Храбр, какое я сейчас испытываю удовлетворение… Наконец-то я могу сказать тебе… Ну, ты, Храбр, даешь не знать кто такие дивьи люди… Это ж как тебе должно быть стыдно… Это ж какое упущение в твоих познаниях.
- Святозар,- сердито перебил его наставник, и было видно, даже при этом не ярком свете, как густо покраснело его лицо.
- Ну, ладно… ладно,- засмеявшись, добавил Святозар.- Сейчас мы исправим это упущение, мой дорогой наставник…. И вот, что я поведаю вам. Когда- то в начале начал у Бога ночного мира Дыя, родившегося в начале мироздания от козы Седуни, был сын Чурила. Да был он так красив, что влюбилась в него жена самого Бога Бармы – Таруса. От их любви появились на божьем свете дивьи люди. Однажды Чурила поднял детей своих и пошли они войной на народ Бога Семаргла, желая захватить их богатые земли, прекрасные дворцы. Дети Чурилы обладали необычайно сильными магическими способностями и обратились в великанов да принялись теснить народ Семаргла, захватывая землю и разрушая города. Увидал такое, Бог Сварог осерчал он, и повелел сыновьям своим, Сварожичам, собрать все небесное войско, и пойти войной на дивьих людей. И пошли Боги в бой и шли за ними их народы и победили они детей Чурилы, да заставили их вернуть себе истинный свой образ. А потом Боги запечатали их в Арапайских горах.
- Да,- удивленно протянул Храбр, и радостно хлопнул наследника по плечу.- Вот же до чего ты многознающий стал, Святозар. Теперь тебя приятно слушать, столько можно от тебя нового узнать, никогда прежде не слышимого…. А, где же ты этот сказ слышал, я вот его первый раз слышу.
- Это потому,- засмеявшись, пояснил наследник.- Потому что этого сказа никогда и не было. Никто такой сказ не создавал… Тогда, когда происходила эта война восуры были молоды и еще не имели таких прекрасных сказателей как Соловей или Лель.
- Тогда, ты, это откуда знаешь,- заинтересованно поспрашал наставник.
Святозар расправил плечи, оглядел смущенным взором наставника, Стояна и Звенислава да чуть слышно, словно пришел в замешательство от того вопроса, ответил:
- А, я, Храбр в этом воинстве то и был. В небесном войске Богов Сварожичей.
- Ты…,- заглянув в лицо друга, ошарашено переспросил Звенислав.- Не может быть… Это когда было… когда ты успел, ты ж вроде болел? 
- От, ты, даешь Звенислав,- откликнулся Храбр, и они со Стояном громко засмеялись.- Да, он же не об этой жизни говорит. А о той… другой. Ты, чего не понял, что ли?
- А… а… а…,- успокоено протянул Звенислав.- А, я то и подумал, вроде последние годы из Славграда никуда не выезжали, кроме как в Новыград за Любавой.
- Святозар,- переставая смеяться, молвил уже более обеспокоенным голосом Стоян.- А, ты не боишься к врагам своим спускаться?
- Нет, нет, они мне не враги,- улыбаясь, произнес Святозар и принялся расстегивать застежки на овчиннике.- Они не злобный народ, а даже наоборот очень добрый. Просто когда-то они ошиблись… Однако я думал, что они давно ушли с этих мест, и почему они продолжают тут жить… это мне не понятно.
- Но ты, сказал,- вмешался в мысли наследника Храбр.- Что их потом Боги запечатали в горах.
- Это было так давно… так давно,- повторил наследник, поправляя накренившуюся на голове шапку.- Бог Семаргл был очень разгневан, посему их и запечатали в горах, но засим печать сняли… Ладно..- Святозар повернулся спиной к наставнику и другам и добавил,- расскажу все позже… А, теперь тишина, чтобы я смог открыть проход, нужна тишина.
Наследник смолк, и тотчас замолчали наставник и други. Лишь слышался поскрипывающий под ногами людей, оставшихся снаружи, снег, да тихо покашливал Изяслав, простудившийся давече. Святозар глубоко выдохнул раз, другой, вытянул руку вперед, дотронулся до первого слова и очень четко сказал: « Дый – застилающий очи и разум небесному войску Сварога отступи перед ратником третьего воинства – Святозаром!» Наследник сделал шаг назад, убирая руку от стены, и дыра, через которую они вошли в строение, стала уменьшаться, а мгновение спустя она уже и вовсе словно поглотилась каменной поверхностью. Святозар опустил руку и громким голосом, продолжил: « Я – Святозар, шел в третьем воинстве, по правую руку, от отца моего, мощного витязя ДажьБога! Я – Святозар вместе с витязем ДажьБогом, по правую от него руку победил дивьих людей, запечатанных Богами в Арапайских горах! И, как велел Бог Сварог, что закрытые ворота дивьих людей раскроются лишь перед воинами небесного войска, так ныне, я – ратник третьего войска, повелеваю вам передо мной открыться! Сила моя- мой отец, воля моя- мой Бог, кровь моя- ДажьБог!» Лишь только произнес Святозар последнее слово, имя ДажьБога, как под ногами заходил ходуном пол, и тихо вздрогнув, стал наклоняться в сторону запечатанной стены. Други и наставник стали хвататься руками за стены стараясь удержаться, но чем сильнее наклонялся пол, тем меньше оставалось возможности устоять. Один только Святозар стоял ровно, не хватаясь за стены, словно врос ногами в пол. Плита еще немного наклонилась и Стоян, Храбр, Звенислав свалились на наследника. Однако Святозар и на этот раз не дрогнул, точно его сверху не предавали своими более мощными телами наставник и други, и продолжал стоять непоколебимо вроде каменной скалы. Край плиты почти на треть ушел в землю, и тогда ее полотно вновь тягостно содрогнувшись, прекратило движение, показав не широкий проход со спускающимися вниз ступенями, зарящейся на них темнотой. 
Святозар на котором продолжали лежать наставник и други ступил на первую ступень и следом за ним на нее упали Храбр, Стоян и Звенислав. А когда они спешно поднялись, отряхивая бока, да поправляя съехавшие с головы шапки, и поглядели на наследника, тот усмехаясь, заметил:
- Это хорошо, что меня держала магия, а то бы вы навеки остались, замурованы в этом проходе, потому что вряд ли бы мои кости выдержали ваш вес. 
Святозар снял с себя овчинник, поднял вверх левую руку, сказал заговор, и когда она засветилась нежной лазурью, направил свет, на ошарашенные лица Храбра, Стояна и Звенислава. И более не мешкая суматошливо кивнул на уходящие вниз ступени, шагнул на первую из них и направился вниз, освещая себе, и следующим за ним, путь рукой. 
Они шли по каменной лестнице, ступени каковой были низкими и узкими, и на них было сложно поставить полностью подошвы сапог. Край ступени был слегка закруглен и потому подошвы частенько соскальзывали вниз на следующую ступеньку. Стены прохода каменные и гладко обтесанные низко нависали над идущими так, что иногда приходилось приклонять головы, чтобы не ударится об свод потолка. Проход уходил куда-то вглубь горы в виде крутой спирали, и, придерживаясь руками за стены, спускались неспешно, чтобы не упасть.
- Святозар,- спросил шедший следом за наследником наставник.- Ты, читая заговор, сказал, что был ратником в третьем воинстве, и вел его ДажьБог, а кто же вел другие два воинства, или их было не три, а больше?
- Нет, Храбр,- пояснил Святозар, прижимая к правому боку овчинник.- Их было три… Первое воинство возглавлял Семаргл, второе Перун и третье ДажьБог. Ты, же помнишь, я сказывал, что дивьи люди пошли войной именно на народ Семаргла. А в те времена этот народ был очень любим Богами, поэтому Сварог и повелел Перуну и ДажьБогу помочь народу Семаргла в войне с дивьими людьми. И тогда ДажьБог пришел к восурам, и мы, дети его, поднялись все как один и последовали за своим прародителем. Перун привел своих воинов, народ который он породил. А Семаргл собрал свой народ. И объединившись в одно общее небесное войско Сварога, мы пошли на дивьих людей. 
Помню, бой был очень долгий и трудный. Дивьи люди, обращенные в великанов, были сильны, Боги закидывали их молниями, а мы рубились на мечах. Победа, конечно, оказалась на нашей стороне, но Семаргл и Перун были так сердиты на дивьих людей, потому что в том бою погибло много их воинов. Они раскрыли Арапайские горы, согнали туда, принявших свой истинный образ, дивьих людей, лишили их магии и Семаргл, по велению Сварога, наложил на них наказание. ДажьБог тоже лишил дивьих людей магии, и даже вместе с Семарглом и Перуном запечатал их внутри горы, но потом стал уговаривать старших Сварожичей простить дивьих людей. Он считал, что они ни в чем не виноваты, ведь, они следовали повелению своего отца Чурилы. И, что кого и следует наказывать, то только его - Чурилу. Но Семаргл и Перун были неумолимы…- Святозар на миг остановился, осветил рукой изумленное лицо наставника, и, понизив голос, добавил,- ДажьБог не был так сердит, потому как в той битве не потерял ни одного восура… Нас было тогда не много, мы были очень молоды. Мне едва исполнилось девятнадцать лет, а другим воинам было и того меньше.- Наследник не громко засмеялся.- Дивьим людям повезло, что ДажьБог не видел, что во время боя случилось со мной… ха.. ха… ха... А, то бы он первым на них накладывал печать…. Он отправился в Небесную Сваргу к Богу Сварогу и попросил за дивьих людей. И, Сварог смилостивился, позволил распечатать их, разрешил выходить на свет божий, но повелел нести наложенное на них наказание. Когда мы с ДажьБогом явились, чтобы снять печать, я тогда и видел эти символы на склонах гор, они светились по самим поверхностям каменных хребтов. Эти символы, на самом деле, язык Богов. Этими словами Семаргл, Перун и ДажьБог запечатали дивьих людей, потому что слово- это оружие и иногда по сильнее меча, да стрелы оказывается. ДажьБог раскрыл печать, сказав веление на языке Богов, мы вошли вовнутрь горы, и он передал дивьим людям повеление Сварога. И вернул им ту часть магии, которую забрал у них, чтобы они смогли выжить.- Святозар остановился, расстегнул телогрейку, снял с головы шапку, и сжав ее в правой руке, продолжил спуск.- Вот они наверно потом и построили эти дома…Потом, много позже. Да, наложили на них заговор, который закрывал вход в их земли простым смертным, и войти сюда могут лишь Боги, я да еще два человека, которые знали язык Богов. Только я думал, дивьих людей давно здесь нет, неужели с них до сих пор не снято наказание? Или они просто решили остаться жить здесь навсегда? Тогда почему живут так скрытно? Странно, все это очень странно…
- Значит, ты, Святозар,- подойдя ближе к наследнику и понизив голос до шепота, поспрашал Храбр.- Ты, был первым правителем Святозаром, прозванным Достойным Бога? Выходит, я правильно догадался.
- Ты, очень мудрый человек, Храбр,- оглядываясь на наставника, заметил Святозар.- Мудрый человек с великой и светлой душой.
- Великая душа у тебя Святозар,- торжественно откликнулся Храбр и принялся расстегивать овчинник на себе.
- Нет, это не так, никакая она не великая, - тяжело вздохнув, протянул наследник.
- Ну, да… ты мне рассказывай, а то я не знаю сказов про тебя, не вижу, каков ты есть?- Храбр тронул Святозара за плечо и когда тот остановился, забрал у него овчинник и шапку, и по-доброму добавил,- ты смелый и жертвенный. И еще ты можешь так любить, как наверно никто не умеет.
Святозар недовольно качнул головой и продолжил прерванный спуск. Он неспешно расстегнул верхнюю застежку теперь и на короткополом кафтане да с болью в голосе проронил:
- Когда-то я не послушался ДажьБога и чуть не погубил свой народ. Это было в первой моей жизни. Я пошел на битву, на которую не должен был идти, которую не мог мой малочисленный народ выиграть… Я, до сих пор удивляюсь, как мы тогда победили, как остались живы? Ведь ДажьБог, рассерженный на меня, не приходил к нам на выручку… А я даже не помню, как окончился бой, потому что сам чуть было не погиб в той битве.
- А, что это был за бой, с кем восуры бились,- поинтересовался Храбр, и нежданно поскользнулся на ступеньке так, что носком сапога чуть было не вдарил наследника. Благо он во время оперся рукой о стену, а ступающий сзади Стоян успел ухватить его за овчинник.- Об этом сказ тоже не создан?
- Да, об этом сказ тоже не создан,- уныло протянул Святозар.- Хотя битва была страшная, а враг наш очень силен. А как бились восуры… так они потом никогда не бились, потому что такого врага больше не было. ДажьБог был так рассержен, что перестал ко мне приходить. Я очень долго выздоравливал от ран, а на теле остались ужасные шрамы…Бедная моя жена, видеть такое было неприятно. Одно хорошо, что я был такой красавец не один.- Наследник негромко натужно засмеялся, и пояснил,- все выжившие после того сражения восуры были также усеяны шрамами. А когда, много лет спустя, я умер пришел в Ирий-сад, и как положено победил великанов, василисков, да ответил на вопрос грифона и ворота открылись… Ох! Долго мне пришлось дожидаться около входа ДажьБога, потому как он не торопился прийти, и как это пристало встретить меня да отвести в Сварожьи луга. Я стоял, ждал, ждал… а посем решил пойти сам…
Святозар смолк и уже живее посмеиваясь, закачал головой.
- Так ДажьБог пришел? – тихо спросил Храбр, и снял с себя овчинник и шапку, да расстегнул телогрейку.
- Пришел,- ответил наследник.- Когда увидел, что я более ждать не буду… пришел.
Наследник опять замолчал, и приклонил голову, потому что свод прохода в этом месте был низковат, а когда вновь распрямился, Храбр поинтересовался:
- А с кем было сражение, Святозар?
- Эх, Храбр, теперь это уже не важно, с кем оно было и за что,- переставая улыбаться, и как-то вельми печально, заметил Святозар.- Я только надеюсь, что тот народ, ради которого мы проливали свою кровь, помнит, нашу жертву,- и сызнова тяжело вздохнул.
Храбр услышал, как муторно вздохнул Святозар, и чтобы отвлечь его от невеселых мыслей, вопросил:
- А, какие народы, были народами Бога Семаргла и Бога Перуна?
- Бог Перун вел дамианцев,- стал рассказывать Святозар.- Этот народ раньше жил в нагакских степях, у них был пожилой правитель, очень красивый и сильный муж, его звали….- Наследник на миг остановился, скривил губы и наморщил лоб, пытаясь вспомнить имя правителя дамианцев, а после сделав очередной шаг на ступеньку, добавил,- такое интересное имя Ана- Дисфан… Нет! Ана- Дазфаль… Да, точно Ана-Дазфаль- его звали. Он спас мне жизнь во время боя… И все говорил, потом: « Ах, горячая голова, ты, Святозар, горячая.» Он знал хорошо восурский язык, да и не только восурский и другие тоже языки, и был весьма мудрый человек и правитель… Да, был… был Ана-Дазфаль, были дамианцы. А теперь нет ни Ана-Дазфаля, ни дамианцев, предали они Сварога, предали Перуна, поменяли веру и погибли… Погибли и исчезли, словно никогда и не жили.
Наследник нанова стих и почему-то заскрипел зубами, как будто это погибли не предатели веры дамианцы, а светлые восуры. Храбр протянул руку, по-отцовски похлопал Святозара по плечу и спросил:
- А, Бог Семаргл какой вел народ?
- Бог Семаргл вел сразу три народа,- откликнулся наследник, все с тем же волнением припоминая названия некогда живших в Яви племен.- Это были братские народы из одного рода, и во главе их стоял великий кудесник и правитель Аилоунен. Он был из старшего народа, самого многочисленного. Но названия этих народов я не помню, потому что когда я, был Богомудром, их уже не было… Раньше они жили на восточных землях Восурии, возле Арапайских гор, Восточного моря, им принадлежала часть земель неллов, а куда они после пропали я не ведаю. 
- Вам, не кажется, что вроде жарко становится?- внезапно вмешался в разговор, замыкающий шествие Звенислав.
- Ох, Звенислав,- сердито заметил Стоян.- Как же нам не кажется, если мы уже все сняли овчинники и шапки.
Звенислав оказался прав, в проходе и верно становилось не просто тепло, а с каждым шагом прямо-таки жарко. Посему следом за овчинниками и шапками, путники сняли телогрейки, а Святозар расстегнул все застежки на кафтане. Ко всему прочему проход внезапно стал уменьшатся не только в ширину, но и в высоту так, что приходилось идти все время с полусогнутой спиной. Наконец проход настолько убавился, что идти дальше не представлялось возможным. Святозар остановился, протянул светящуюся руку, вперед осматривая проход, да глубокомысленно молвил:
- Да, по такой щели даже мне будет трудно лезть.
Наследник направил правую руку, на узкий проход, и негромко шепнул: « Именем Бога Перуна Громовержца! Повелениям, которого подчиняются камни, толкучие горы и горные кручи! Слушайте Бога Перуна, вы- горы расшатнитесь!» Святозар произнес слова заговора и в тоже мгновение стены вздрогнули и надрывисто заскрежетав, принялись расширяться, раздвигая и увеличивая проход в ширину и высоту. И когда перед путниками образовался достаточный по ширине коридор стены вновь вздрогнули, и, перестав скрежетать, замерли, а оттуда из глубины прохода теперь, точно вытекая, живописался скрытый мягким желтовато-золотистым светом проем. Святозар дунул на лазурную руку и пошел вниз по ступеням, пройдя совсем немного, они подошли к низкой, одначе весьма махонистой расщелине, и, приклонив головы, вошли в прекрасное царство дивьих людей. 


Глава шестнадцатая.
Перед глазами Святозара, Храбра, Стояна и Звенислава открылась чудесная долина. Земля в этой долине была покрыта невысоким желтовато-серым ковром мха, на нем росли толстые, ветвящиеся бледно-розоватые, похожие на червей, низкорослые кусты без листьев, но зато облепленные ярко-красными ягодами. Другие кусты напоминали низкие столбики с короткими багряными мясистыми листочками, усыпанными масляно-желтыми цветочками, такими, как луговые лютики. Чуть дальше росли похожие на грибы растения с толстым стеблем золотистого цвета, у которого листья превратились в змеиные чешуйки, и на каждой из такой чешуек висели ярко-желтые ягоды. Рядом с кустами росли деревья, они также как и кусты, были малорослыми и доходили Святозару лишь до груди, но их вид зрился таким же необычным. Бледно-желтые, гладкие стволы, на самом верху венчались длинными кожистыми листами пурпурового, желто-золотого и ярко-багряного цвета с обтрепанными краями. По самому стволу шли круглые выросты алого цвета, немного мерцающие. Другие деревья были повыше первых и больше походили на высокие ветвистые кусты, усыпанные желтыми овальными, почти с яблоко плодами и темно-желтыми, перистыми, листьями. На самом мху мелькали то там, то тут, крошечные цветы похожие на снежинку, с надрезанными до основания лепестками, начиная от светло-розового и заканчивая ярко-красным цветом. Недалеко от деревьев по мшистому ковру были разбросаны огромные цветы. У этих цветов не было ни стебля, ни листьев, они лежали прямо на мху и горели свекольным светом, лепестки их были и вовсе громадными да в размахе достигали не меньше двух аршин, а на месте сердцевины там находилось углубление, где вздрагивала хрустальная вода. Воздух в дивьим царстве был наполнен медово-цветочным запахом, отсутствие ветра придавало находящимся кругом растениям какое-то замершее спокойствие, не колыхнется листочек, не качнется веточка. Слышался лишь тихий, точно шелест листьев, звук, да иногда земля как- то странно вздрагивала и протяжно вздыхала.
Прямо перед ногами Святозара и сопровождающих его пролегала еле заметная тропинка, постепенно переходящая в дорожку, выложенную из гладко обтесанных подогнанных впритык друг к другу камней.
Не только кусты, деревья и листья были ярко-золотого и желтого цвета. Сам свет, который наполнял великолепное царство дивьих людей, был тоже каким-то золотистым. Святозар поднял голову, всматриваясь ввысь, туда в горно-каменистый свод и от неожиданности остановился, застыв на месте. Там в вышине, под самым сводом, летала огромная стая птиц. Птицы были прекрасны: золотисто-желтого цвета, весьма крупные, с раскрытыми длинными, пышными крыльями и хвостами, при помощи которых они свободно парили, испуская золотой свет, освещающий и согревающий лежащую внизу долину. 
- Это, что такое?- удивленно спросил Стоян, остановившись рядом со Святозаром и поглядывая на золотых птиц, парящих в вышине.
- Разве, ты, не видишь,- ответил Храбр.- Это волшебные жар-птицы. 
- Жар-птицы,- ошеломленно произнес Звенислав.- А, я, слышал сказ, что их всех изничтожили слуги Чернобога – черный аист Бака и колдун Маргаст.
- Да,- подтвердил слова друга наследник.- Так и было… Когда-то жар-птицы жили в Ултакских горах, на одной из горных круч, в прекрасной стране Эрейлия и согревали своим светом добрый, светлый, волшебный народ эрейлийцев. Но живущие в предгорьях дети Пана Виевича, пошли войной на этот народ. А, чтобы они могли победить эрейлийцев, они призвали на помощь черного аиста Бака и колдуна Маргаста, которые изничтожили всех жар-птиц… Но наверно дивьим людям, все же удалось спасти жар-птиц… Я же говорил, вам, дивьи люди не злые… Ах, да вот они и сами…
Завороженные полетом жар-птиц, Храбр, Стоян и Звенислав, не сразу заметили, как к ним приблизились жители царства – дивьи люди, и опустили головы, только после возгласа наследника.
Святозар оказался прав эти люди никогда не могли служить злу и, посему на их лицах сиял свет и доброта. На вид они были невысокого роста, с красивыми лицами и желтыми, волнистыми волосами. Они шли по дорожке навстречу путникам, а когда подступили близко, остановились и с неподдельным любопытством принялись разглядывать Святозара стоящего впереди. При ближайшем рассмотрении оказалось, что дивьи люди по росту были не выше шестилетнего ребенка, с большими нежно-серыми или голубыми глазами, с белым, имеющим желтоватый отлив, цветом кожи, с ярко-красными губами, маленькими вздернутыми кверху носиками, черными дугообразными бровями и черными длинными ресницами, высокими лбами и маленькими ушками, на мочках которых висели тонкие, желтоватые волосы, образующие кисточки. 
Дивьи люди молчали и внимательно вглядывались в наследника, их было много, несколько сотен, и они все еще подходили. Впереди всех стоял самый высокий из них, он был одет в желтоватую, тонкую рубаху, красные штаны, а ноги обуты в красные сапожки. Этот человек был наверно старшим, потому что на голове у него находился тонкий серебряный обруч с круглым фиолетовым сапфиром в середине, поблескивающим темно-синими переливами. Стоящие рядом с ним мужчины были одеты в такие же желтоватые рубахи и красные штаны, а дивьи женщины наряжены в красные или желтые длинные, расклешенные книзу платья без рукавов.
Святозар утер струящийся со лба пот, сделал шаг навстречу дивьим людям и в знак приветствия поклонился. Но не успел он поднять голову, как сначала старший, а потом и все остальные жители дивьего царства опустились на одно колено. И морг спустя старший из них устремив взгляд своих нежно-серых глаз на Святозара, тонким наполненным мелодичным звучанием голосом, сказал:
- Приветствуем тебя, благородный ратник третьего воинства небесного войска Бога Сварога, который пришел вместе со своим отцом великим и светлым витязем ДажьБогом и распечатал дивьих людей! Пусть будет из века в век славимо имя твоего отца ДажьБога и твое имя светлый правитель Святозар!
- Встаньте, дивьи люди, ибо не я, а мой Бог, заступился за вас,- смущенно заметил наследник, и, подойдя к старшему, положил ему руки на плечи и поднял его с колен.
- Благородный правитель Святозар,- приклонив перед наследником голову, торжественно произнес старший. - Никогда не забудут, дивьи люди, кому они обязаны жизнью, никогда! 
- Благодарю вас, храбрый глава дивьих людей, Чурай, за приветствие,- ответил Святозар, все еще продолжая придерживать владыку дивьих людей за плечи, так как тот попытался вновь опуститься на колено.- Чурай, не стоит передо мной стоять на колене. Подыми своих людей, мы с тобой всегда были на равных. Мы оба дети Богов.
- Хорошо, светлый правитель, Святозар, будет так как ты велишь,- с достоинством проронил Чурай, и когда наследник отпустил его плечи, повернулся к своим людям и махнул рукой, разрешая подняться. - Правитель, Святозар,- обратился Чурай и посмотрел в голубые глаза наследника,- ты, пришел в наши владения, через столько веков и принес нам повеление от Богов?
- Повеление? Нет, Чурай, я не принес вам никакого повеления,- отрицательно закачал головой Святозар.- Я пришел сам по себе, без всяких повелений и указаний. Я шел в царство гомозулей и на пути встретил вход в ваши владения, и был очень удивлен, узнав, что вы до сих пор живете здесь. И мне так захотелось посмотреть на сильных и храбрых воинов, которых уважал мой отец. 
- Это очень хорошо, что ты решил посетить наш мир,- радостно заулыбался Чурай, и его красивое лицо, осветилось изнутри желтоватым светом.- Вот уже долгие века мы живем внутри горы и не видим людей, ни умираем, и несем наказание за то, что восстали против воинства небесной Сварги.
- Да, я, знаю, Чурай, знаю про ваше наказание,- вздохнув, добавил наследник.- Но я думал, Боги уже вас простили, потому как ДажьБог просил за вас Бога Семаргла.
-Нет,- переставая светиться радостью, печально отозвался Чурай.- Не простили и никто не приходил к нам, за все эти века. Простым смертным вход к нам заказан, так велел Сварог, а Боги не являлись. И даже отец наш Чурила никогда не приходил к нам.
- Это потому, что отцу вашему Чуриле отрубил голову Бог Барма, а мать вашу Тарусу, Барма сжег за измену в пламени Семаргла. Ваши родители умерли,- протянул наследник и увидел как дрогнули губы у Чурая.- Но это произошло давно, сразу после того, как ДажьБог распечатал вас тут… Мне весьма жаль было принести вам дурные вести… И очень жаль, что вы не получили от меня того, чего ожидали все эти века.
-Нет! Нет!.. что, ты, правитель Святозар,- сызнова начиная улыбаться и светиться, поспешно откликнулся Чурай.- Я очень рад увидеть тебя… Ты, был славным человеком и таким же славным воином на поле битвы, смелым и храбрым, хотя и малоопытным… Помню, как я тебя тогда помял…Схватил за ногу, а ты тоже нечего, хоть и висел вниз головой все ж выворачивался, да норовил отрубить мне пальцы…- Чурай звонко засмеялся, припоминая былое.- Ты, помнишь, правитель Святозар, как я засим с тобой расправился?
-Да, уж конечно помню,- просияв улыбкой в ответ, молвил Святозар.- Помню, как ты хотел со мной расправится. И ежели бы не правитель дамианцев Ана- Дазфаль, вряд ли мой отец, ДажьБог вас тогда распечатал.
Чурай немедля перестал смеяться, одначе улыбка поколь блуждала по его губам. Он, по-видимому, все еще переживал тот момент своей жизни (будто видел его со стороны) как со всей силы, размахнувшись, кинул на землю совсем юного Святозара так, что мальчик от удара потерял сознание, а пятисаженный великан уже заносил над ним свою огромную стопу. Да погодя словно очнувшись от воспоминаний, кивнув головой, добавил:
- Это точно, если бы я тогда, когда увидел, что Ана-Дазфаль пытается тебя выдернуть из- под ноги, на миг не заколебался, и не остановил ее движение… ДажьБог никогда бы не пришел к нам на помощь. Ведь все в Яви тогда знали, как любит он тебя, своего сына…И, что бы было тогда с нами, дивьими людьми… лишенные магии, запечатанные в горах, в темноте и холоде, неизвестно во чтобы превратились бы мы за эти века, во что или в кого….Да…,- протянул задумчиво Чурай.- Ну, что ж, правитель Святозар, это очень хорошо, что Ана-Дазфаль смог тебя выдернуть, а я во время остановился… Поэтому мы с тобой и можем видеть друг друга и ты можешь лицезреть, что в наших душах не поселилось зло, и лица наши остались прежними- человеческими… А, теперь, как гостеприимный хозяин, я, глава дивьих людей, Чурай прошу тебя осмотреть мои владения. Мои же люди накроют столы и мы посидим за ними... потрапезничаем, как то велит нам наш обычай. Выпьем сурью, каковую мы научились тут приготавливать.
Чурай протянул свою маленькую ручку, и, так как он едва доставал наследнику до пояса, взял его под локоть и повел по каменной дорожке вперед, туда, где заканчивались необыкновенные деревья и кусты, да стояли дома дивьих людей. Дома их были также необычны, как и все, что видели до этого путники. Они представляли, из себя похожие на шатры не высокие каменные постройки, такие которые находились на горе и через оную проникли путники, но были среди них и похожие на перевернутые чаши, и какие-то округло-квадратные, и даже округло-треугольные строения. В домах имелись окна и двери, каковые были закрыты укрепленными сверху длинными много-цветочными покрытыми чешуйчатыми листьями растениями ярко-желтого цвета, свисающими донизу, почти до земли, и создающими, что-то похожее на полог и занавес. Сами дома были окрашены в разные цвета в основном желтый и разнообразные оттенки красного.
Пройдя сквозь ряд домов, свернули направо, и вышли к махонистой поляне, покрытой лучисто- желтым, густым мхом на которой стояло много широких каменных столов и поместившихся подле них лавок, образующих не замкнутый круг. И столы и лавки были тоже желтыми гладко обтесанными и такими чистыми, будто помытыми. Дивьи люди уже торопливо накрывали столы, выставляя на небольших овальных глиняных блюдах в основном фрукты, ягоды и какие-то необыкновенные насыщенно- красные плоды.
Святозар огляделся и увидел, что заканчивающиеся где-то вдалеке постройки мало-помалу переходят в такие же сады ярко- золотого, желтого и красного цветов. Чурай указал рукой на стол, пригласил наследника к нему, и, обернувшись пронзительно воззрился на Храбра, Стояна и Звенислава, кои со слегка ошарашенными лицами разглядывали все кругом, слушая разговор Чурая и Святозара.
- Кто эти ратники, пришедшие с тобой, правитель Святозар?- спросил Чурай.
Наследник принялся усаживаться за небольшой стол, по левую руку от Чурая, возвышаясь над ним, словно великан и с трудом запихивая в столь узкий проем ноги, да сажая рядом Храбра, Стояна и Звенислава, пояснил:
- Это мои друзья, Чурай. Прошло много веков, ты же понимаешь… Я не тот Святозар, который с тобой бился. Тот Святозар уже давно умер, а я…
- Ты, вновь возродился, правитель Святозар, я это понял,- негромко произнес Чурай, и положил наследнику на блюдо красные плоды, ягоды и фрукты, и, взяв широкий кубок, налил туда из тонкого глиняного кувшина ярко-желтый напиток.- Это сурья,- добавил он.- У нас тут живут пчелы, они опыляют цветы и снабжают нас медом… Попробуй, это очень вкусно…- Чурай замолчал, а когда увидел, что наследник отпил из кубка сурью, вопросил,- вот только я одного не могу понять правитель Святозар, почему ты нас помнишь?.. Ведь ты умирал, а значит твоя душа должна была пройти реку забвения и все забыть... Наверно, Боги даровали тебе право познать свою душу, да?
- Да, ДажьБог, даровал мне право познать свою душу,- незамедлительно ответил наследник, и сделал еще глоток сурьи, которая по вкусу напоминала медовуху при том будучи дюже густой.
На столы пока продолжали ставить блюда с едой, дивьи люди же рассевшись по своим местам, ничего ни ели, они лишь с нескрываемой радостью глазели на наследника и с интересом разглядывали Храбра, Стояна и Звенислава. Все те, кто не смог поместиться за столом, расположились вокруг сидящих и тоже рассматривали гостей. Рядом с Чураем сидел чем-то похожий на него человек, с темно-серыми глазами, его желтые волосы были сверху словно сбрызнуты рыжиной. Он приподнялся с лавки и протянул Святозару блюдо, на котором лежал хлеб в виде свернутых уголком тонких блинов. Чурай хотел было передать блюдо наследнику, но человек так глянул на него, что глава дивьих людей опустил руку и поник. Святозар принял поданное блюдо, и, поставив его обок со своим, вгляделся в человека.
- Не узнаешь меня, правитель Святозар?- спросил тихим поющим голосом человек.
- Да, нет, узнаю, Чурала, узнаю,- улыбнувшись, протянул наследник.- Ты, за эти века не изменился.
- Уж это точно, никак не изменился, - тяжело вздохнув, отозвался Чурала, второй постаршенству после Чурая.
Святозар взял хлеб, поданный Чуралом, и откусил его, на вкус он был схож с ржаным, только в отличии от восурского, слишком сладковатый. Подняв с блюда красный плод, положенный ему туда Чураем, наследник неспешно надкусил его мясистый бок. Плод как оказалось был кисло-сладким, и необычайно сочным так, что когда Святозар вонзил в него зубы, во все стороны брызнул красный сок. Чурай и Чурала наблюдающие за наследником, засмеялись, увидев, как тот принялся вытирать попавший на кафтан сок плода. 
- Правитель Святозар,- сызнова начав беседу молвил Чурай.- Так я не понял тебя… ты сказал, что ищешь царство гмуров.
- Да, я, пришел сюда,- прекращая жевать, и утирая губы тыльной стороной ладони, ответил наследник.- Чтобы найти царство гомозулей, я думал, что внутри этой горы живут они.
- Нет, нет,- замотал головой Чурай.- В этой горе живем мы. И живем, как ты сам знаешь задолго до того, как в этих краях поселились гмуры… Они пришли намного позже…. А до того, как они поселились в Арапайских горах, мне кажется, гмуры жили где-то возле восурских земель, я прав? 
- Гомозули, жили на больших пространствах,- пояснил наследник.- И земли их лежали от Ултакских гор почти до восурских поселений, но нельзя было сказать, что они были нашими соседями. Слишком малочисленны были мы, и слишком много не населенных земель лежало вокруг нас.
- Гмуры, живут не на этой горе, а на соседней,- вмешался в разговор Чурала, и, увидев, что наследник съел уже весь хлеб, протянул ему новое, полное блюдо.- И вход в их царство с другой стороны горы. Они никогда не приходят на нашего брата, потому как знают, что он занят, а мы иногда выходя на свет божий, по ночам, также никогда не ходим на их брата. Они поселились в том брате не так давно, а до этого жили в горных кручах с другой стороны долины… У них обширное подземное царство, и находится оно глубже, чем наше, и расходится в разные стороны.
Святозар внимательно выслушав Чурала и тревожно погладив пальцами обветренные на морозе губы, тихо сказал:
- А, так, брат правый это не эта гора, а другая.
- Ну, это смотря, с какой стороны, ты, смотришь,- усмехаясь, проронил Чурала, и встряхнул головой так, что его желтовато-рыжие кудри, взлетели вверх, и мгновение спустя беспорядочно опустились на голову.- Если со стороны Восточного моря, то наша гора правый брат, а гора гмуров левый брат… А, вот если с другой стороны, с той, где раньше жили мы, то они живут на правом, а мы на левом.- Чурала немного помедлил, и, глянув прямо в глаза наследника, с дрожью в голосе поспрашал,- правитель Святозар, а кто сейчас живет на наших землях.
- На ваших землях сейчас живут лонгилы,- откликнулся торопливо Святозар и положил на стол правую руку с ярко-полыхающим белым светом перстнем, а левой ладонью утер выступивший на лбу пот.
Братья удивленно переглянулись и тяжело вздохнули, а погодя Чурай поинтересовался:
- Это пришлый народ, да? 
- Наверно, я очень мало знаю, об этом народе, Чурай, но живет он на ваших землях совсем не давно,- объяснил наследник, небрежно постучав подушечками правых пальцев по каменной поверхности столешницы.- После того, как вам повелели жить в Арапайских горах, ваши земли долгое время пустовали, а после там поселились атинцы, это один из родов рутарийских племен. Они жили на ваших землях и в Арапайских горах, но позже покинули и ваши земли, и горы, и теперь живут на берегу Восточного моря. А на ваших землях поселились кочевые лонгилы.
- Мы, помним те времена, когда в Арапайских горах жили люди,- закивал головой Чурала.- Они строили города и деревушки в ущельях. Но потом здесь появился злобный великан и стал убивать людей и разрушать все. Мы слышали его злобное рычание и источаемое им зло. Но преданные наказанию, с жалкими остатками нашей магии, мы не могли помочь этим людям ничем. Однако кто-то победил великана и освободил людей от его зла. Но люди ушли из гор и не стали восстанавливать города и деревни.
- Правитель Святозар,- обратился к наследнику Чурай.- А, зачем, ты идешь к гмурам? Не стоит к ним ходить они злые.
- Гомозули злые?- переспросил Святозар и усмехнулся.- Не может того быть. Это очень светлый и добрый народ, я его знал. Это были самые преданные и верные мои друзья.
- Ну, когда это было,- отметил Чурай. 
Он взял кувшин и подлил в кубок наследника сурью. Но так как Святозар сделал из него всего лишь несколько глотков густая сурья переполнив кубок выплеснулась оттуда на стол. 
- Ты, ничего не выпил,- изумился Чурай, и, поставил кувшин на стол.- Тебе не понравилось?
-Нет, мне очень понравилось,- успокоительно ответил Святозар.
Наследник приблизил губы к стоящему на столе переполненному кубку и отпил сурью. А затем враз взмахнул рукой и пролитый на стол напиток поднялся вверх, завис на мгновение в воздухе, и словно ручей схлынул в кубок. Чурай и Чурала удивленно посмотрели на собранную и упавшую в кубок сурью, перевели взгляд на наследника и спросили:
- Тебе Боги даровали магию?
- Нет, не Боги,- покачал головой Святозар и провел пальцем по краю кубка.- Мне даровал магию царь альвинов Альм, младший брат царя гомозулей Гмура, в прошлой моей жизни.
- Мы, когда-то знали альвинов, они жили не далеко от нас по берегу Белого океана,- произнес Чурай и положил себе на блюдо несколько красных плодов.- Этот народ обладал сильнейшей магией добра, и помогал другим народам, обучая, излечивая их и создавая все прекрасное и волшебное на земле. А, где теперь альвины?
- Они ушли со своих земель и живут теперь на острове в Восточном море,- ответил Святозар, и, подняв с блюда ярко-желтую ягоду, положил ее себе в рот. - Я встречался с ними почти шесть лет назад, когда они пригласили меня в гости в свою страну Эвлисию.
- Ты поэтому и идешь к гомозулям?- поспрашал Чурала, и, немного помолчав вновь встряхнул своими желто-рыжими кудрями.- Но гмуры стали очень злые, очень… Иногда мы слышим их разговоры, и столько в них злобы… столько…
Наследник задумался над словами Чурала, и, положив в блюдо хлеба и плодов, неспешно принялся есть.
- Святозар, - позвал его Храбр, сидящий подле.- Чего они тебе про гомозулей сказывали?
-Они сказали, наставник,- проронил Святозар, и покрутил в пальцах круглый масляно-желтый немного вытянутый книзу плод. - Что вход в царство гомозулей на соседнем брате с другой стороны. Умница Вед не ошиблась, она поведала мне про Лунную долину, нарочно, чтобы мы засим могли здесь хоть как-то оглядеться. 
- Ты, здесь надолго решил задержаться?- спросил наставник все также чуть слышно и с участием в голосе.
- Нет, конечно, задерживаться нам нельзя,- заметил наследник и положил в рот масляно-желтый плод, по вкусу напоминающий соленый гриб.
Поляну наполнил гул голосов дивьих людей, они радостно разговаривали между собой, счастливо поглядывая на другов наследника, которых благодаря Святозару могли видеть и даже общаться с ними. Наследник посмотрел на Стояна и Звенислава, оных окружили дивьи люди, и, положив свои маленькие руки на их спины о чем-то выспрашивали, а други малеша раздвинувшись, улыбаясь и кивая головами, отвечали на задаваемые вопросы.
- Правитель Святозар,- окликнул его Чурай, и так как тот не слышал, легохонько тронул его за руку. Наследник тотчас повернул голову, глянул на главу дивьих людей.- Ты, же погостишь у нас, нам так будет приятно,- затрепетавшим голосом попросил он.- Мы так истосковались по людским лицам, за эти долгие века заточения…Ведь не только мы невидимы для людей, но и сами люди невидимы для нас - так нас наказали, за то, что мы восстали войной на народ Бога Семаргла. Но благодаря тому, что ты знаешь язык Богов и смог прочитать на нем волшебные слова, вход в наше царство открылось и мы можем зреть вас, а вы видеть нас.
- Я не умею читать на языке Богов,- пожимая плечами, пояснил Святозар.- Говорить умею, но читать нет… Благодаря магии, я смог преобразить язык Богов в восурский язык… И поэтому открылся вход к вам…. Увы! я не так много знаю, как вы дивьи люди, которые свободно говорят не только на своем языке... языке Богов, но и на восурском… Однако, я должен тебя расстроить Чурай, я не смогу погостить у вас.- Наследник увидел, как судорожно дрогнуло красивое лицо главы дивьих людей и он стал похож на обиженного ребенка.- Чурай, я пришел сюда, к гомозулям, не просто так, а чтобы исполнить волю отца моего, ДажьБога… Я бы хотел погостить, но поверь мне я тороплюсь…Один человек, очень ждет моей помощи… Каждая минута проведенная им там, там куда я иду подобна страшному, мучительному ужасу, потому я не могу задерживаться. 
- Жаль, очень жаль,- тихо прошептал Чурай.
- Не расстраивайся, Чурай,- добавил Святозар, и, вздохнув, погладил его по плечу.- Но если я увижу ДажьБога, а я его обязательно увижу, то попрошу за вас прощения у Богов. И может быть, они услышат меня быстрее, чем вас.
- Ах, правитель Святозар, неужели, ты, правда, за нас заступишься?- громко выкрикнул Чурала, услышав слова наследника, и тут же на поляне наступила мертвая тишина, все дивьи люди устремили взгляды, полные надежды, на Святозара и затихли.
-Чурала, я могу вам обещать только то, что в моих силах, а именно.- Святозар замолчал, обвел взглядом замерших за столами и около столов дивьих людей и торжественно молвил, - я обещаю, что если увижу своего отца, ДажьБога, то обязательно попрошу заступиться за вас, перед Богами.
И в тот же миг поляна наполнилась радостными вздохами, гамом и даже всхлипываниями, которым предалась женская половина дивьих людей, при этом яростно утирая подолами, своих платьев, хлюпающие носы и мокрые глаза. 
- Вот как бывает, правитель Святозар,- шепнул Чурай, оглядывая плачущих и радующихся дивьих людей.- Послушал наш отец, Чурила врага Сварги Чернобога, который шептал ему в уши, что его дети сильны и одолеют народ Семаргла, что его дети сильны и одолеют самих Богов Сварожичей и небесное войско…. Послушал наш отец, Чернобога, разгорелось его сердце желанием быть выше сыновей Сварожича, призвал он нас дивьих людей и повелел идти войной на народ Семаргла, а затем повелел биться и с самим небесным войском и с самими Богами…. А мы, теперь за все расплачиваемся…. века живем здесь, не умирая и не рождаясь…- Чурай смолк и вельми тихо всхлипнул, а после поднял голову вверх и замер.
Святозар также поднял голову, посмотрел на парящих в вышине жар-птиц и спросил:
- Откуда у вас жар-птицы, разве они не погибли, тогда когда погибла страна Эрейлия?
- Мне удалось спасти часть этих прекрасных птиц и часть народа эрейлийцев, - улыбнувшись, произнес Чурай и перевел взгляд с жар-птиц на наследника.- Эрейлийцы поселились с нами, а жар-птицы улетали летом на дальние острова в Восточном море, а зимой возвращались. И посему в наших холодных землях круглый год было тепло, и так длилось очень долго… Но когда мы пошли войной на народ Семаргла эрейлийцы отказались воевать, это был очень мирный народ, а я и не настаивал…Потому как мне эта война была самому противна, но я не мог нарушить повеления своего отца…. А, когда пришел ДажьБог, распечатал нас, и проход открылся, то благодаря той магии, что ДажьБог так щедро нам возвратил, я смог вызвать жар-птиц. Они прилетели к нам и осветили наш подгорный мир, принеся туда свет и тепло…. Я, часто задумываюсь, если бы не твой отец, правитель Святозар, во, что бы мы превратились, здесь… в каких чудищ… Ведь как и прежде, нам была нужна еда, питье, сон. Как и прежде мы болеем, хандрим и плачем. Мы также подвержены душевной боли и тоске, но мы, позволившие себе восстать против Богов и позволившие себе убивать ратников небесного войска Сварога, в наказание не можем умирать и не можем рождаться…. О, как это ужасно, не иметь возможности продлить свой род, увидеть своих детей, внуков, и в конце жизни закрыв глаза, отправиться туда в Ирий-сад…
- Да,- согласно кивнул головой Святозар.- Я с тобой согласен это ужасно Чурай…Не иметь детей, не иметь возможности насладиться Сварожьими лугами.- Наследник стих, потому как внутри него тяжело застонала душа вспоминая его мать Долу, он протяжно вздохнул и добавил,- мне очень жаль вас…Однако тогда века назад, когда вы поднимались против народа Семаргла и против сыновей Сварога, вы ведь знали, кто шепчет в уши вашему отцу- Чуриле. Вы же знали, что Чернобог воюет со всеми Богами, всегда и вечно. Бывает, что он избирает сторону одного из Богов. Но делает это лишь для того, чтобы настроить одного Бога против другого и начать войну. Вы это знали, и все же пошли за своим отцом Чурилой…впрочем иногда надо уметь противостоять безумию отца, лишь бы не погубить свою душу и души будущих потомков.
- Да,- вмешался в разговор Чурала, и сжав маленький кулачок, дюже сильно стукнул им Чурая по спине так, что тот от удара покачнулся, и если бы наследник его не придержал, улетел бы под стол.- И, я так ему говорил, правитель Святозар, всегда так ему говорил… Нельзя поступать, как велит безумец, даже если этот безумец твой отец. Но Чурай был ослеплен любовью к отцу, и не слушал меня.
- Мы, все виноваты,- тихо заметил Чурай и опустил голову на грудь, а из глаз его потекли крупные желтые слезинки.- Виноваты все… И я, и ты, Чурала, только ты умел оборачивать дивьих людей в великанов… мог бы это не делать.
Чурала гневно посмотрел на старшего брата, хотел было сказать, что-то обидное, он даже беззвучно зашевелил губами, но справившись с собой, перевел взгляд на наследника, и, сменив гнев на милость, добавил:
- О, светлый, правитель Святозар, только ты, можешь нам помочь… И, наверно, ты не зря пришел к нам, потому как наши души просят у Богов Сварожичей прощения и ждут его… Донеси это от нас им, прошу тебя.
Наследник поднялся из-за стола, оправил на себе кафтан, поклонился вначале Чураю и Чурале, потом дивьим людям, которые в тот же миг повскакивали с лавок и сказал:
- Добрый и светлый дивьив народ, благодарю вас за угощение и гостеприимство, но мне и моим людям надо идти… Впереди меня ждет долгий и тяжелый путь, да трудный бой!... Но вижу, я, что ваши чистые души за эти долгие века заточения, не наполнились злобой, а стали лишь мягче и прекрасней. Клянусь вам, только об одном попрошу, я, своего отца ДажьБога, когда увижу его. Это о том, чтобы Бог Сварог простил вас. Ибо свет, который излучаете вы, не должен померкнуть!... А, теперь мне пора уходить.
Святозар вышел из-за стола, наставник и други, низко поклонившись хозяевам, тоже покинули стол и встали рядом с ним. Чурай подошел к Святозару, протянул руку, взял его под локоть и тихо добавил:
- Очень жаль, что ты у нас не погостишь, правитель Святозар, но мы рады, что ты к нам заглянул, и подал нам, хоть самую маленькую, самую крошечную надежду. Ибо всегда людей вела вера, а поддерживала надежда.
Наследник в сопровождении Чурая пошел к выходу из дивьего царства, на ходу разговаривая с ним и оглядывая необыкновенные постройки, деревья и кусты этой чудесной земли. Чурала шел позади Святозара, рядом с Храбром и высоко задирая голову, спрашивал наставника о белом свете и жизни народов ныне населяющих землю. Храбр поведал Чурале, что обок с восурами живут народы игников, лонгилов, неллов и нагаков. Чурай шедший подле Святозара нежданно резко перестал с ним разговаривать, и прислушался к беседе брата и наставника, и вдруг стремительно остановился так, что Храбр, чуть было не наступил на него. Глава дивьих людей вскинул вверх голову, тревожно уставился на наставника и взволнованно вопросил:
-Я, прослушал, тебя, друг правителя Святозара, ты назвал народы, величания которых я слышу впервые…А где же великий народ дамианцев, который вел Бог Перун и правитель Ана-Дазфаль? А, где великие народы руахов, приолов и гавров, которые вел Бог Семаргл и правитель, кудесник Аилоунен?
- Их больше нет на белом свете,- ответил за Храбра Святозар.- Они давно погибли, и исчезли с земли, так как предали своих Богов и свою веру.
Чурай перевел взгляд с Храбра на Святозара, его красивые нежно-серые глаза наполнились слезами, а губы вздрогнули и изогнулись дугой, на лицо же и вовсе набежала тень печали, и он с необыкновенной горечью в словах прошептал:
- Как же так, такие великие народы… воины самого Сварога и предали свою веру, Богов которые их породили?
-Да,- кивнув головой, громко изрек Храбр.- Они предали своих Богов, предали свою веру, и даже названий этих народов на земле не осталось. Мы, восуры, живущие на огромных землях, дарованных нам, нашим прародителем ДажьБогом, уже и не знаем имена этих народов.
Чурала оглядел Святозара, Храбра, Стояна и Звенислава с ног до головы, и, остановившись взором на лице наследника, не менее зычно произнес, отчего долина враз наполнилась, его чудесным песенным, голосом: 
- Но, вы, восуры остались…Потому как не предавали своего отца, не изменяли своей вере… Потому как у вас самый справедливый прародитель ДажьБог и самый славный правитель Святозар!