Небесный эскиз.

Издревле его величали отцом...

Ассоциируя, прежде всего с близким, родным человеком, могучим и сильным, который мог пожурить и одновременно одарить.

Величественный, непознанный, безбрежный...

Небосвод.

Он протянулся от линии горизонта до стыка с небозёмом по иную его сторону, и втянул в себя не только весеннюю вольность лазури дня, но и зимнюю аметистовую глубину ночи. Он наполнился переливами величаний, таких как небосклон, твердь, поднебесье, высь, небеса, купол, небо, сварог. В каждое из тех названий вписав образ самого пространства раскинувшегося над нами и таящего за собой еще более глубокое Мироздание. А потому обозначая его видимость, стойкость, безмерность, важность, величавость, надежность, родственность, и, конечно, не доступную нам божественность.

Вглядываясь в изменяющиеся его тона, цвета, краски, то голубые, то синие, то серые, то золотые, то фиолетовые... многажды раз человек искал в них понимание смысла жизни, происходящего события, или грядущего предзнаменования. И связывал все это, в первую очередь, с раздольем наблюдаемого, которое было невозможно охватить взглядом, очертить мыслью, заковать в рамки условностей или соответствующие нравственные  требования. Оставаясь всегда свободным, вольным по духу, и широким по окоему небесный свод, правил над планетой Землей, как мудрый отец и властный бог.

А в зимней ночи чуть поскрипывала под подошвами сапог земля, скованная жемчужными бликами льда и рыхлыми комьями снега. Посему и переливалась она в рассеянном звездном сиянии холодно-белыми крупинчатыми бусинками.  Чуть прихваченный морозцем воздух в такт шагу позвякивал, будто встряхиваемые в карманах ключи от калитки забора, двери дома, человеческой души...

Зима прикрывала почву, кусты, деревья, строения, снежными балахонами. Ночь же уравнивала всю четкость линий, изгибов, форм, создавая всего-навсего плавность их восприятия. Действуя в соавторстве, они вроде как отделяли землю от небесной тверди, разграничивали их главенство, а вместе с этим  сберегали неповторимость каждого. И стылый дух февраля, напитанный горьковато-березовым чадом, выдыхаемым трубами человеческих жилищ, легчайшими, перистыми волокнами стелился повдоль той обозначавшей полосы пролегшей между небосклоном и дольним миром.

И если земля наблюдалась только снежно-дымчатыми дюнами, то поднебесье поражало взор ровностью своего полотнища. Его сине-фиолетовая даль, оттененная сиянием небесных светил, простерлась впереди, как и по кругозору, подернувшись серебреной искристостью созвездий. Порой, звезды сменяли свои краски на иные, и тогда проседь на них замещало темно-синие мерцание, сливающиеся с цветом самих небес, а секундой спустя перемежевалось малахитовыми тонами, впитавшими в себя зелень давеча властвующей на деревьях листвы, или алыми переливами, будто  выглянувшего по утру из-за линии небостыка солнечного диска.

Особенно ослепительно горела на фоне той плотной сине-багровой небесной выси одна звезда. А может планета... Яркая, без дребезжания света, она как маяк, звала домой, своим неподвижным, напряженным взором наблюдая за живущими под ней, на планете Земля, творениями. В ее холодном, иссера-серебристом сияние было, что-то задумчивое, одинокое. Может она успела осиротеть, овдоветь, а потому глядела на все происходящее ровным, мудрым взором, слегка примешивая туда ледяную капель выстраданного. Того, что с легкостью рассыпала вокруг себя, создавая ореол мельчайшего проса на темно-лиловом ковре небесного купола.   

Удивительно выгибалось на небе созвездие Большая Медведица. Семь звезд, которые собственным расположением напоминали ковш с ручкой, и величались предками нашими как Лось, Сохатый, почему-то расположились на темно-сиреневом холсте  знаком вопроса. Будто взывая к людям, живущим на такой маленькой малахитово-лазурной планете, затерянной в Мироздании. Или все же, как и полагали наши отцы, своим ярким светом созвездие разгоняло темные силы и оберегало людей, столь ничтожных в понимании самой Земли и божественного сварога, раскинувшегося над нами безбрежным фиалковым океаном.

Творя это прежде, сейчас и потом...

КОНЕЦ.

г. Краснодар, апрель 2017г.